Евгений Васильевич, с 1 июня в районный судах начали действовать коллегии присяжных из шести человек. Как адвокатура отнеслась к реформе?
Евгений Семеняко: Прежде всего отмечу, что адвокатура не только всегда поддерживала и приветствовала развитие суда присяжных, но и неоднократно выступала с предложениями о расширении сферы его действия. Мы предлагали распространить его юрисдикцию на максимально широкий круг уголовных дел, в том числе на дела по обвинению в экономических и должностных преступлениях. Внесли также ряд предложений по совершенствованию процедуры разбирательства в суде с участием присяжных заседателей. Должен сказать, что некоторые из наших предложений были учтены при подготовке законопроектов о расширении применения института присяжных заседателей.
В 2016 г. эти законопроекты были внесены в Государственную Думу президентом РФ и приняты в качестве законов, один из которых и предусматривает создание коллегий присяжных в районных судах.
Общеизвестно, что адвокатура всегда поддерживала развитие суда присяжных. Но считаете ли вы реформу достаточной? Или что-то сделано не так?
Евгений Семеняко: Эти нововведения, по моему мнению, которое разделяется значительной частью моих коллег-адвокатов, представляют собой существенный шаг в достижении реальной состязательности уголовного процесса, в обеспечении равенства сторон обвинения и защиты и, что особенно важно, создают условия для реализации конституционного принципа презумпции невиновности.
Расширение компетенции суда присяжных позволяет шире привлекать представителей общественности к осуществлению правосудия, что повлечет повышение независимости суда и возрастание доверия к судебной власти. По некоторым оценкам, происходящее реформирование суда присяжных (расширение круга дел, отнесенных к его компетенции, совершенствование процедуры судебного разбирательства, введение коллегий в районных судах) позволит увеличить количество рассматриваемых им дел с 400 до 15 000 в год. Это будет существенным прогрессом. Но адвокатура считает, что сфера действия суда присяжных должна быть намного шире, и все наши пока не реализованные предложения, в том числе по отнесению к его подсудности дополнительных категорий дел, остаются в силе.
Недавно в Госдуму внесен законопроект, предлагающий ряд поправок в закон об адвокатуре. В том числе - разрешить "гонорар успеха", когда размер вознаграждения ставится в зависимость от результата оказания адвокатом юридической помощи. В чем здесь преимущества для граждан?
Евгений Семеняко: Они очевидны: человек, у которого нет средств на оплату помощи адвоката, но есть реальные основания рассчитывать на положительный результат, получает возможность договориться с адвокатом о выплате гонорара из тех средств, которые будут ему присуждены в случае успеха при разрешении судом имущественного спора.
Такая форма соглашения применяется во многих странах, в частности, по делам о возмещении вреда.
Адвокатура не возражает против такой новации?
Евгений Семеняко: Российские адвокаты уже давно добиваются законодательного закрепления возможности заключать соглашение, предусматривающее "гонорар успеха". Мы очень надеемся, что законопроект будет в ближайшее время принят.
Проект предлагает возложить на Федеральную палату адвокатов обязанность установить правила применения адвокатами условия о "гонораре успеха". Что в них должно быть главным?
Евгений Семеняко: Очевидно, что в основу таких правил должны быть положены нормы Кодекса профессиональной этики адвоката, регулирующие в том числе вопросы получения адвокатом вознаграждения за оказываемую юридическую помощь.
Представляется, что ключевыми должны быть положения, согласно которым адвокат, во-первых, не вправе гарантировать доверителю положительный результат выполнения поручения, а во-вторых, может включать в соглашение об оказании юридической помощи условия, по которым выплата вознаграждения ставится в зависимость от благоприятного для доверителя результата рассмотрения спора имущественного характера.
Эти нормы профессиональной этики означают, что соглашение, предусматривающее выплату "гонорара успеха", может быть заключено только в случае оказания юридической помощи по гражданскому делу, причем положительный результат не гарантируется доверителю, а включается в соглашение как условие выплаты им вознаграждения адвокату.
И простые люди от этого действительно выиграют?
Евгений Семеняко: Безусловно. Норма о "гонораре успеха" и все другие изменения в закон об адвокатуре, предлагаемые законопроектом, направлены на повышение гарантий реализации предусмотренного ст. 48 Конституции РФ права граждан на получение квалифицированной юридической помощи. При этом они не затрагивают концепцию действующего законодательства об адвокатуре. Отмечу, что в вопрос о соответствии законопроекта концепции действующего закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" только на первый взгляд носит общетеоретический характер. Наш закон, бесспорно, является одним из наиболее прогрессивных законодательных актов, регулирующих адвокатскую деятельность. Но таковым он стал в том числе и в результате поправок, которые были в него внесены в течение прошедших 16 лет. Благодаря этим изменениям закон стал более современным, в большей степени соответствующим реальным отношениям.
Новые поправки, не предлагая кардинальных изменений, вносят необходимые коррективы в действующий закон, тем самым отражая реальные обстоятельства, в которых находится современная российская адвокатура.
Что касается расширения доступа россиян к квалифицированной юридической помощи, гарантированного Конституцией РФ, то здесь не все зависит только от адвокатуры. К примеру, российские адвокаты могли бы значительно увеличить общий объем бесплатной помощи малоимущим гражданам нашей страны при условии, что государство расширит круг получателей этой помощи и обеспечит финансирование оплаты труда адвокатов.
Одним из важнейших направлений в работе как Федеральной, так и региональных палат, является организация работы адвокатов по осуществлению защиты в уголовном судопроизводстве по назначению правоохранительных органов и судов. К сожалению, мизерный уровень оплаты труда по этой категории дел не способствует привлечению к такой работе адвокатов, обладающих необходимой профессиональной подготовкой.
С момента создания Федеральной палаты адвокатов решение этой проблемы было нашим приоритетом. Мы неоднократно обращались за решением этого вопроса в правительство, а в марте текущего года обратились к президенту России. Глава государства 6 апреля дал правительству поручение проработать вопрос о возможности повышения оплаты труда адвокатов, участвующих в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, предварительного следствия или суда.
Еще одно резонансное положение проекта: ввести ограничение для начинающих адвокатов. Пока они не наработают пять лет стажа, не смогут без согласования с адвокатской палатой переезжать работать в другой регион. Авторы законопроекта считают, что в некоторых регионах получить статус адвоката проще и потому, мол, многие юристы туда едут за корочками. Существует ли на ваш взгляд такая лазейка для тех, кто по профессиональному уровню не дорос до звания адвоката? Есть ли различия в качестве юридической помощи, оказываемой адвокатами в разных регионах?
Евгений Семеняко: Уже несколько лет действуют единые правила проведения квалификационного экзамена на приобретение статуса адвоката, что привело к определенному выравниванию требований к претендентам в разных регионах. Тем не менее мы сталкиваемся с адвокатами-"мигрантами", которые в течение месяца после сдачи экзамена в отдаленных регионах переходят в столичную и иные крупные палаты, что, конечно же, наводит на мысль о наличии неких "неконвенциальных" условий при сдаче экзаменов. Этого нельзя не замечать, на эти случаи нельзя не реагировать.
Допускаю, что предложенный способ решения проблемы не идеален, но и оставаться в нынешней ситуации абсолютно неприемлемо, поскольку происходит дискредитация самой процедуры допуска к нашей профессии и тех органов адвокатского сообщества, которые осуществляют профессиональный отбор. Не случайно в качестве реакции на всякие обходные маневры и пути появляются предложения о возможности образования единого для всей страны центра сдачи квалификационных экзаменов или, как вариант, межрегиональных центров в федеральных округах. Подобные предложения являются очевидным отступлением от концепции действующего закона.
Что касается профессионального уровня наших коллег в регионах, то полагаю, что в целом существенной разницы нет.
Законопроектом вводится дополнительное основание приостановления адвокатского статуса - заявление адвоката. Это связано с проблемами, существующими в практике адвокатских палат?
Евгений Семеняко: Данная поправка предлагает определенное упрощение процедуры, но рассматривать ее надо в совокупности с предложением распространить на адвокатов с приостановленным статусом действие Кодекса профессиональной этики. Это наше предложение. Специально ради него не стоило бы вносить в закон изменения, но когда они появились, то мы предложили эту идею. Представляется, что она будет для корпорации небесполезной.
Президентам региональных адвокатских палат и президенту ФПА РФ могут разрешить остаться на должностях и после двух сроков, но только в том случае, если будут избраны соответственно на конференции адвокатов или на Всероссийском съезде адвокатов. Считаете ли вы это предложение оправданным?
Евгений Семеняко: Этот вопрос является для нашей корпорации достаточно существенным. Управление адвокатской палатой - не самая простая работа, она требует и знаний, и опыта. По нынешним правилам президентом палаты может быть член Совета не более двух сроков подряд. Такой порядок позволил обеспечить в абсолютном большинстве регионов достойное кадровое наполнение "президентского корпуса" и его стабильную работу, особенно в годы становления Федеральной палаты адвокатов. Имевшая место в отдельных палатах "чехарда" в руководстве палат ни к чему хорошему, по моему представлению, не привела. Несколько раз потребовалось даже вмешательство Совета ФПА РФ. Одновременно там, где имеет место "забронзовение" некоторых руководителей, существующий порядок дает возможность для их замены.
Вместе с тем практика существования Федеральной и региональных палат весьма убедительно продемонстрировала, что в целом ряде палат в должности президентов оказались весьма достойные профессионалы, пользующиеся безусловным авторитетом и поддержкой в адвокатском сообществе. Не случайно, что после некоторого перерыва большинство из них вновь были избраны президентами палат.
Вдумаемся, что для адвокатуры как профессионального сообщества полезнее: создать реальным лидерам, эффективным руководителям, пользующимся у адвокатов авторитетом и поддержкой, формальные препятствия для дальнейшего пребывания в должности президента, либо дать им возможность и дальше служить делу адвокатуры при условии подтверждения их авторитета, доверия к ним и их поддержки со стороны не только членов советов палат, но адвокатов данного региона? Мой опыт 16-летней работы в Федеральной палате дает мне право утверждать, что второй путь для нас предпочтительнее, во всяком случае, в настоящее время.
При этом уместно вспомнить о традициях замечательной дореволюционной российской адвокатуры. Первый председатель Совета присяжных поверенных Санкт-Петербурга, выдающийся организатор и один из отцов-основателей российской адвокатуры Д.В. Стасов пребывал на своем посту в общей сложности 18 лет, а один из самых известных и авторитетных юристов своего времени - адвокат В.Д. Спасович несколько десятилетий был членом Совета присяжных поверенных Санкт-Петербурга и многие годы возглавлял его.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"