Девятилетняя Алена из Кирова к палатам и коридорам стационара привычна: первую операцию она перенесла еще в три года. Затем - долгая реабилитация, лечение, снова операция. Из-за врожденной патологии черепа у малышки была деформирована средняя зона лица. И даже самые простые действия - съесть яблоко, рассказать стихотворение, глубоко вздохнуть - давались ей непросто.
- У ребенка сильнее всего страдали глаза и речь. Нам пришлось пережить несколько операций, - говорит мама Татьяна. - Зато теперь дочка может свободно говорить, дышать и есть все что захочет.
Заведующий отделением челюстно-лицевой хирургии Дмитрий Комелягин выкладывает на стол пластиковый макет черепа девочки. Показывает на нем, какой сильной была деформация и как именно проходила операция. Работа ювелирная: Алене установили специальный аппарат, который постепенно, по миллиметру в день выдвигал кости лица вперед. А когда его сняли, ребенку вставили имплантаты надбровных дуг и подбородка. Итог? У девочки сегодня абсолютно нормальная внешность, она ходит в школу, живет полноценной жизнью.
И этот случай - далеко не самый сложный. В архиве у хирургов - десятки подобных биомоделей, напечатанных на 3D-принтере. За каждой - своя история, своя беда и боль маленького человека. Взгляд останавливается на копии, сделанной с черепа годовалого мальчика. У него с рождения не было правой половины челюсти.
- С этим малышом мы сначала не знали, что делать. Пришлось разрабатывать для него индивидуальный аппарат, расширяющий кость, и уникальные имплантаты. Мы постепенно меняли строение его челюсти, воссоздавали ее практически с нуля, - говорит Дмитрий Комелягин. - Это новая технология, которую мы собираемся патентовать.
Как создаются подобные разработки? Молодые ученые, хирурги, инженеры вместе рассматривают сотни клинических случаев, разрабатывают для них экспериментальные конструкции, создают и тестируют прототипы на макетах реальных пациентов... За одну из своих разработок коллектив больницы Святого Владимира получил первую премию правительства Москвы. Суть - в новом методе лечения детей с недоразвитой нижней челюстью. А точнее, ее вертикальной части (по-научному - ветви).
- Из всех патологий лицевого скелета у детей это нарушение самое частое. Раз в месяц к нам поступают два-три таких ребенка из разных регионов, - говорит челюстно-лицевой хирург Филипп Владимиров. - Проблема в том, что после стандартной операции у них в 60-80 процентах случаев происходит рецидив: восстановленная часть кости не выдерживает нагрузки.
Почему? При обычном лечении эту "проблемную" кость постепенно вытягивают вверх с помощью специальной металлоконструкции. Но в итоге она становится слишком тонкой и хрупкой и через какое-то время опять деградирует.
Над тем, чтобы решить эту проблему, врачи больницы Святого Владимира бились два года. Идея вроде бы простая. Сначала кость нужно расширить, сделать ее более прочной, и только потом вытягивать вертикально. Но оказалось, что такого в мире еще никто не делал. Поэтому российские ученые создали аппарат, который крепится к кости специальными металлическими "лапками" и по миллиметру в день делает ее более устойчивой.
На практике новая методика показала феноменальный результат: число рецидивов снизилось с 80 до 20 процентов. А это значит, что сотни детей, однажды пройдя через операцию, смогут на всю жизнь сохранить правильные черты лица. И не придется снова возвращаться в больницу, терпеть боль.
По словам Дмитрия Комелягина, сама методика и инновационный аппарат стандартизированы. Так что любой челюстно-лицевой хирург, однажды увидев эту технологию, сможет ее повторить. Сейчас по ней защищается кандидатская диссертация, пишутся методические рекомендации для врачей и студентов. Теперь главное - сделать так, чтобы метод не остался в стенах только одного московского стационара.
Елена Петряйкина, главный врач ДГКБ Святого Владимира, доктор медицинских наук, профессор:
- Ежегодно наше отделение челюстно-лицевой хирургии принимает почти шесть тысяч детей, здесь проводится более пяти тысяч операций. При этом используются самые современные методы. Например, биомоделирование любой части черепа или целиком черепа. Это помогает отработать детали будущей операции, сократить ее время на 20-50 процентов.