В картине Расходникова герой, сыгранный Иваном Охлобыстиным, разочарован женой: она родила ему сына-инвалида. Лицо Ивана всегда сурово, повадки безапелляционны, как "на зоне" - видимо, так должен выглядеть в представлении актера настоящий мужик. И воспитывать больного сына, делать из него мужика он будет серьезно. ДЦП - это временные трудности, их нужно просто игнорировать. И пытки, которые герой учинит беспомощному ребенку как бы для его же блага, заставят нервных отвернуться от экрана. Не буду их описывать - это кино не стоит трех газетных строк: идеология, в которой нет места слабости, состраданию, любви, терпимости к непохожему - иному. Нет ничего, что делает двуногого - человеком. Зато картина несомненно воодушевит обильно размножившихся у нас сторонников домашнего насилия.
То, что такое кино у нас сварганили - симптоматично. В любом городе мира инвалиды спокойно разъезжают в автоматизированных колясках, любуются окрестностями, ездят в музеи, кино и театры, где для них предусмотрены места. У нас вообще не видно инвалидов - наши улицы не для них придуманы. А теперь снят и фильм, который подтвердит: нет у нас инвалидов, есть незаслужившие сочувствия слабаки. А настоящий мужик и без ног пойдет куда надо. Как выросший к финалу картины сынок: его и с лестницы спускали, и в болоте топили, и на закуску медведю бросали, зато в эпилоге этой педагогической поэмы он теперь владелец шикарной яхты с устрицами, и любовница у него такая, что здоровый обзавидуется. Нет, это не "Повесть о настоящем человеке". Это кино, которое могли бы снять по другую сторону фронта - в Третьем рейхе. И надо сказать, вытерпеть торжество такого "сверхчеловека" с ухватками философствующего садиста значительно труднее, чем жестокое зрелище само по себе.
Кадры из фильма "Временные трудности"Нелегко смотреть и "Бои без правил". Наверное, оригинальное название фильма "Предрассветная молитва" показалось нашим прокатчикам слишком слюнявым - что тоже симптоматично. Но именно оно уравновешивало гнетущее эмоциональное наполнение картины, задавало проблески света в конце страшного пути, который проходит ее герой. Молодой британский боксер в Таиланде грешит наркотиками и попадает в тайскую тюрьму, где и пройдет свои "университеты", по жестокости не знающие на экране равных. Ближайшие аналоги картины Жан-Стефана Совера - "Полуночный экспресс" Алана Паркера (по фабуле) и "Сын Саула" Ласло Немеша (по художественному методу "глубокого погружения" в абсолютно расчеловеченную среду). Здесь все беспросветно, камера только ручная, нестойкая, монтаж короткий и резкий, как хук, много кровавых ссадин и кровавой рвоты, на экране мешанина густо татуированных тел - люди живут и спят вповалку; динамики исторгают непонятную тайскую речь, которую нам не переводят: попавший в этот ад Билли языка не знает, а мы сейчас в его шкуре. Воздух тюрьмы пронизан насилием и нескончаемой физической болью.
На глазах героя заключенные демонстративно насилуют сокамерника - в назидание новичку. Бьет по голове саундтрек - смесь явайских ударных в стиле гамелан с пронзительной, ввинчивающейся в уши электроникой: все это создает ощущение постоянной тревоги, зависшей угрозы, почти пытки звуком (саундтрек сотворен Николасом Беккером, который обеспечивал звуковое напряжение в таких фэнтези, как "Гравитация" и "Прибытие"). Картина предельно дискомфортна для зрителя, но это настолько органично для ее темы и художественной задачи, что, высидев первые полчаса, уже не уйдешь: ты уже почти разделил невзгоды, выпавшие на долю героя (самоотверженный Джо Коул из сериалов "Молокососы" и "Острые козырьки").
Но зачем нам все это? И почему упрямое стремление героя выжить и вернуться в человеческий мир оказывается нам таким близким? Порой из кипящего человечьего месива гомеопатическими дозами к нам пробиваются крупицы индивидуальных судеб. Мы постепенно узнаем, что у Джо есть где-то отец. В поисках тепла он прибивается к девушке из транссексуалов - им отведено в тюрьме отдельное гетто. И упрямо рвется к рингу, который для него не просто кровавая мясорубка, но - спасение. Сгусток отчаяния и боли претворился в историю выживания, мужества и воли. Финал с явившимся ниоткуда отцом скуп на эмоции, но способен потрясти лаконизмом и емкостью.
Фильм снят по книге "Предрассветная молитва", написанной пережившим этот ад Билли Муром. Он и предстанет перед нами в финальной сцене в роли отца героя, одним своим взглядом поставив все точки над i.