Параллельным курсом где-то в Риме бродят и мечтают оказаться в гравитационном поле политического светила амбициозные авантюристы. Им тоже не чужд дух кутежа - например, дискотека на яхте и прочие шалости золотой молодежи. Их пути обязательно пересекутся: Берлускони все еще может обмануть по телефону наивную итальянку в возрасте, которую давно бросил муж и которая мечтает о жизни лучше обычной. А вот поступь времени ему не перехитрить: символизирующий долгоиграющую (и развращающую абсолютно) власть Сильвио сдает - и скоро сам это почувствует.
"Лоро" - новая политическая фреска в стиле клипа эпохи возрождения от Паоло Соррентино - вероятно, самого известного итальянского режиссера наших дней. Во внушительной истории про Сильвио Берлускони, которая идет свыше двух часов (а есть еще двухсерийная версия), постановщик будто бы пересказывает избранные места из своей фильмографии. Здесь хватает видов старины Рима, которому практически целиком посвящена "Великая красота" - современная вариация на тему "Cладкой жизни". Здесь Соррентино снова обращается к итальянской политике, про которую он уже снял бодрую криминальную драму "Изумительный" - про премьер-министра Джулио Андреотти, еще одну исполинскую и практически вечную фигуру власти по-итальянски. Здесь же режиссер вновь демонстрирует невероятные мимические возможности артиста Сервилло: в его Берлускони смешиваются улыбающийся кутила из "Красоты" и напоминающий маску из комедии дель арте Андреотти.
Вообще взаимопонимание Соррентино и Сервилло - потрясающее: эффектный немолодой артист для визуальных решений постановщика такой же важный элемент, как эклектика, избыточность и пижонство. Не каждый актер может провести зрителя через канонаду образов, которую на него обрушивает "Лоро", а здесь и рекламный глянец, и открыточные видео для горящих туров, и цитаты из полотен Ренессанса, и классика кино - от Феллини с Антониони до "Крестного отца" (в "Изумительном" Соррентино еще не стеснялся цитировать Тарантино, но потом зазнался). Без Сервилло все эти обаятельные понты рассыпались бы на эффектные сцены, как уже случалось, например, в "Молодости", где режиссер попытался заменить лицедея-любимца Майклом Кейном, но прогадал с энергетикой.
Для "Лоро" же харизма Сервилло определяюща, как принципиально и то, что Берлускони здесь - пожилой мужчина и мелкий бес, натянутая на три ряда морщин ухмылка, человек без свойств, знающий, на какие кнопки давить другим людям. В сущности, он и есть улыбающаяся или безэмоциональная маска, из-под которой иногда выглядывает человек. При этом, чтобы никто не увлекался этим фантазмом и не поддавался дьявольскому очарованию политика, как это случается с девушками, депутатами и даже итальянским народом, Паоло Соррентино постоянно уравновешивают гедоническую красоту Рима и жизни Берлускони кадрами с мусором.
За ускользающей красотой скрывается толстый слой гнили, а после каждой вечеринки остаются горы хлама, разбирать которые отведено простым работягам. Впрочем, премьер-министру ликовать тоже недолго: можно обмануть соратников и врагов, суд, телезрителей и даже прожженную супругу, но колесо времени неумолимо. Сначала тебе отказывают перспективные футболисты (как и Берлускони, Соррентино - футбольный фанат), затем ты сам понимаешь, что чужой на этом празднике жизни.
Нечто подобное, вероятно, должен чувствовать и Паоло Соррентино, который закатил очередную вечеринку, точно нехудшую в своей фильмографии, но ближе к финалу его бессовестное пижонство начинает сходить на нет. Визуальный поток ярких и запоминающихся образов стихает, а сцена с искусственным вулканом обращена будто бы не только к Сильвио Берлускони, но и к самому себе. Почти всю карьеру Соррентино снимал кино про пожилых и властных мужчин - и вот, кажется, сам немного устал от фирменных приемов, кочующих из фильма в фильм. А мог бы пропасть, но нет - не пропал.