Но нет, он не Уорхол, он другой... Уорхол превращал тиражную продукцию постеров и рекламы в тиражи шелкографий. Дельвуа же тиражирует в своих грузовиках и мусоровозах, составленных из башенок, стрельчатых арок и розеток, уникальность европейских готических соборов. Смоделированные на компьютере, вырезанные лазером из кортеновской стали, они становятся основой для трансформеров, из которых можно бетономешалку сложить, можно - самосвал. Ажурные самосвалы, мусоровозы и бетономешалки похожи на детские игрушки, собранные из дедушкиных старинных часов и бабушкиной швейной машинки. Они хранят память о цветущей Атлантиде европейской культуры, конвертируемой в туристические сувениры и рекламу Старого Света для богатых туристов из Нового. В этих соборах-самосвалах сплавлены две эпохи, которые определили лицо Европы Нового времени: "золотой век" искусства и индустриальный "железный". Оба, кажется, в прошлом. Пресловутая утрата "ауры" вызывает тут скорее ностальгическое чувство.
Другой очевидный мотив - инфантилизации сознания взрослых, играющих до старости в toys for boys - в машинки, игрушечные ружья и компьютерные игры. Вим Дельвуа виртуальные сценки из агрессивной компьютерной игры переводит в реальность белоснежного мраморного барельефа. Условные персонажи стрелялки Counter-Strike, чьи триумфы и потери фиксирует счет в углу экрана, получают буквально "новую жизнь" - в искусстве. Что касается реальной жизни, то для нее - игрушечные ружья для детей, сделанные из костылей их покалеченных в боях родителей. Вим Дельвуа обходится без дидактичности... Круговорот насилия в обществе, увековеченный в экспозиции в мраморе и костылях, больше смахивает на витрину в магазине игрушек для недорослей. Хотите играть - в добрый путь. Мраморные надгробия над героями компьютерных стрелялок - единственный уникальный объект в тиражной игре. Так орнамент и тончайший узор на выхлопной трубе, извлеченной из авто, оказывается ценнее самого автомобиля.
Вообще, произведения Вима Дельвуа, равно приспособленные для селфи в галереях, музеях и залах биеннале, ненавязчиво предлагают зрителям целую ораву двойников. С одной стороны - персонажи компьютерных игр. С другой - чудесные татуированные хряки, выращенные на арт-ферме в Китае, для каждого из которых заботливо выбрана татуировка - в соответствии с той социальной ролью, которая свинка призвана играть в обществе спектакля. Свинка в роли персонажа человеческой комедии - это даже не Бальзак, это уже скорее Бунюэль.
А с третьей стороны - машина, воспроизводящая функционирование пищеварительной системы человека. Как спрашивает Вим Дельвуа в фильме, который показывают на выставке, интересно, почему все думают о том, как воспроизвести искусственный интеллект, и никто - о том, как воспроизвести систему переваривания пищи. Сказано - сделано. И вот башня из трех стоящих друг на друге аппаратах, похожих на стиральные машины, заправленные вместо стирального порошка энзимами, бактериями и жидкостью, идентичной слюне, желудочному соку и сокам кишечника, гудит, светится, переваривает отборную еду. Робот со звучным названием "Клоака" (микст логотипов брендов Mr. Clean и Coca-Cola) - идеальное реалити-шоу, которое позволяет не только наблюдать за самыми интимными процессами вживую. И - предлагает еще один вариант "вечности".
За гротеском и абсурдом многосложного аппарата, за разноцветными татуировками мультяшных героев на спинах хрюшек, за изящным традиционным орнаментом на корпусе Maserati - изящный диалог с художниками разных времен и народов. Веселая такая игра с оттенком старой доброй меланхолии.