Как - в веках - менялось отношение к детям, что такое детоцентризм, может ли детский героизм стать средством против страха и эгоизма, в интервью "РГ" рассказывает главный научный сотрудник Института изучения детства семьи и воспитания РАО Вера Абраменкова.
Вера Васильевна, если мы сравним наше теперешнее отношение к детям с тем, что было сто лет назад...
Вера Абраменкова: Первое, что бросится в глаза: до ХХ века ребенок был абсолютно бесправным. Кстати, детей всегда было в два-три раза больше, чем взрослых. Интересно, что этимология слова ребенок восходит к слову "раб", раб, не имеющий права говорить. Если вернуться в ХVII век в Россию, тогда сын, которому было 40 лет, не имел права сидеть и говорить в присутствии отца. В то время это была необходимая иерархия... До ХVII века считалось, что ребенок не имеет личности. Если посмотреть на картины того времени, Рубенса, к примеру, на них дети всегда располагались на периферии. А во главе семьи всегда - мужчина, хозяин. Он на вершине семейного треугольника.
В ХХ веке стали появляться международные документы о правах ребенка, а с ними и установка на детоцентризм. Сначала это было толерантно и гуманно, ребенка надо защищать и возвышать, потому что он слабый. Но сегодня появилась совсем другая тенденция - ребенок оказался на вершине семейного треугольника, а отец и мать в его основании.
Но ведь за трепетным отношением стоит желание родителей сберечь чадо. Разве детоцентризм так плох?
Вера Абраменкова: Смотря какой. Уподобление детям в христианском смысле, то есть лучший человек - это ребенок, в силу своей чистоты и слабости, ребенок - как воплощение доверия, люди должны так же слушаться и доверять Богу, как ребенок доверяет своей матери - это позитивный детоцентризм. А вот паразитирование на образе ребенка, когда взрослые хотят снять с себя ответственность, мотивируя свои действия псевдосвободой и возлагая бремя выбора на ребенка, - худший вариант детоцентризма. Вспомните, ребенок всегда знал рамки. Что такое пеленки? Это границы. То, куда нельзя. Сегодня в результате "детоцентризма" появилась жизненная концепция - "я же мать" и "он же ребенок", которым все должны - уступить место в автобусе, выгнать учителя, посмевшего сделать замечание малолетнему хаму. "Я же мать" и значит, я имею право порвать всех ради моего ребенка. А что дает ему такая позиция матери и каким он вырастет? Лет в 10 он так же будет рвать окружающих, а через 20 и саму мать. И вот это "он же ребенок" - звучит совсем не по-христиански и говорит о разрушительных изменениях многовековой иерархии: я хочу, мне удобно.
Получается: с одной стороны, у современных родителей есть все - удобные коляски, всевозможные девайсы для облегчения ухода за ребенком, сообщества по поддержке мамочек. С другой стороны, мы теряем нечто главное...
Вера Абраменкова: У Макаренко есть рассказ, о том, как в голодные годы жил бедный человек с 13 детьми. Когда ему предложили подработку - он отказался, сказав, что ему нужно быть с детьми. У него были лишь ведро картошки и селедка. Сейчас вряд ли кто откажется от лишних денег - потребление стоит на первом месте, а воспитание на последнем. Размывается разница между уровнем жизни и его качеством. Уровень жизни - это услуги, комфорт, а качество, особенно для ребенка, это чувство защищенности. Если ребенок чувствует себя защищенным, у него нет страха, он свободен. А сейчас редкий ребенок не имеет страха. Особенно в городах. Я как-то была в Америке, для исследования мы попросили детей что-то нарисовать на свободную тему, и дети рисовали какой-то апокалипсис. Американские коллеги при этом говорили, что у этих детей есть все.
Ситуацию можно исправить без лишения необходимых благ?
Вера Абраменкова: Мне видится спасение в позитивных примерах, например, в детском героизме. В ее основе - сострадание, когда ты можешь оказать помощь другому и умеешь разделить с ним радость.
"Дети-герои" звучит тревожно. Ассоциативный ряд: война, пожар, преступление...
Вера Абраменкова: Детям нужно давать верные жизненные ориентиры. Посмотрите, на кого ориентируется современный ребенок? Он подражает не героям русских сказок, не героям хороших книг, а девочке Маше, издевающейся над медведем. Возвеличивание ребенка, когда ему можно все даже по отношению к страшному зверю, - антикультурно. Но этот мультфильм я бы показывала взрослым с посылом - посмотрите, что с вами творят ваши дети. Вы развратили их своей толерантностью и неправильным пониманием детства. Любить детей надо, но без рамок и границ - нельзя. И рамки - это не про то, что детей надо бить и унижать. Рамки и границы - это верные ориентиры. И если они у него есть, то в будущем он будет способен решать сложные задачи.