Обычно изменением методик расчета занимается сам Росстат, а здесь, к некоторому удивлению, инициатором выступило министерство экономического развития. Ничего принципиально дурного в этом нет, но, казалось бы, минэкономразвития должно разрабатывать меры по повышению производительности, а Росстат должен заниматься проблемами измерения результата.
Новая методика даст возможность быстрее получить информацию о производительности в основной части промышленности (на крупных и средних предприятиях) за счет использования данных налоговых органов.
Посмотрим, как можно считать производительность. В числителе мы имеем производство - это либо добавленная стоимость (как в действующей в России методике), либо натуральные или стоимостные объемы, в знаменателе - численность работающих (как в России) либо отработанное время.
Понятно, что и числитель и знаменатель могут изменяться. Числитель меняется от объема производства, здесь действуют два фактора - возможности производственных мощностей и спрос. Знаменатель может меняться из-за совершенствования технологий или организации труда.
Это в теории. На деле, выражаясь научным языком, занятость на предприятии слабо эластична к выпуску. Иначе говоря, количество работающих определяется тем, сколько вы собираетесь выпускать продукции, но это не означает, что на предприятии все время кого-то нанимают и увольняют в зависимости от наличия/отсутствия заказов, и недавний кризис это еще раз подтвердил: производство упало, а безработица практически не выросла. Дело в том, что и уволить непросто, и найти потом кого-то тоже очень непросто.
Таким образом, неверно считать, что как только увеличивается объем производства, растут затраты, и наоборот. Отсюда вывод: как только начинается экономический рост (загрузка предприятий заказами), растет производительность, потому что рабочая сила используется эффективнее, и наоборот. Как ни считать производительность, тенденции очевидны: в 2000-х, когда темпы роста ВВП были впечатляющими и производительность росла довольно быстро, а в 2010-е годы она замедлилась, в 2015-2016 годах и вовсе падала из-за снижения ВВП.
В майском указе президента правительству поставлена цель обеспечить рост производительности труда на средних и крупных предприятиях базовых несырьевых отраслей не ниже пяти процентов в год.
Хотя изменение методики расчета производительности труда не обсуждалось с Российской академией наук, я не против ее новой версии. Но если меняется методика, то это, во-первых, потребует пересчета показателей за предыдущие годы для сопоставимости (и пока непонятно, будет ли она произведена), во-вторых, это требует изменения целевого показателя в указе президента, который был рассчитан по прежней методике.
В условиях рыночной экономики возможности государства прямо повлиять на повышение производительности труда довольно ограничены. В специально посвященном этому национальном проекте акцент сделан на обучении, да и это, скорее, задача менеджмента предприятий, чем государства.
При советской власти оно регулярно учило директоров, как повышать производительность труда, вызывая у них одно раздражение и недоумение. Думаю, что и сейчас от этого будет довольно мало толку, основной набор действий здесь не является секретом даже для студентов экономических институтов.
Одну из самых серьезных мер по повышению производительности труда придумал Генри Форд: это высокая заработная плата. Ее одной, конечно, недостаточно, она работает в связке с изменениями в технологиях и организации труда, поэтому Форд повышал зарплаты одновременно с внедрением конвейерной сборки. Его идеи потом были закреплены в США на уровне закона, устанавливающего довольно высокую минимальную зарплату, и до сих пор используются во всем мире. В России они прижились лишь отчасти, главным образом в крупных нефтегазовых компаниях.
Таким образом, чтобы повысить производительность труда, государство может сделать две вещи.
Первое - совершенствовать организацию труда и повышать зарплаты в государственном секторе, не ограничиваясь запланированными довольно скромными индексациями - это будет стимулировать сопоставимое повышение зарплат и в частном секторе.
Второе - обеспечить экономический рост, то есть загрузить имеющиеся мощности за счет роста спроса и тем самым сделать использование труда более эффективным. Значит, ключ к повышению производительности лежит и в инвестициях - здесь как раз государство может сделать очень многое.
В 2000-х годах, когда на высоких нефтяных ценах экономика росла по 5-8% в год, годовые темпы роста производительности труда достигали 7-7,5%, за исключением 2009 года, когда в кризис этот показатель упал на 4,1%. На замедление роста экономики в первой половине 2010-х и кризис 2015-2016 годов производительность отреагировала зеркально: к 2013 году ее рост замедлился до 2,2%, в 2014 году - до 0,7% и упал на 1,9% в 2015 году и 0,3% в 2016 году. Послекризисное восстановление идет слабо (1,5% в 2017 году). В 2019 году, по прогнозу минэкономразвития, показатель вырастет на 1,3% и ускорится до 3,1% к 2024 году.
Подготовил Игорь Зубков.