"Нельзя спасти камер-юнкера Пушкина" - так назвали постановку-экспромт художественного руководителя "Школы современной пьесы" Иосифа Райхельгауза. Трагический исход дуэли камер-юнкера Пушкина с кавалергардом Дантесом всем известен - и все-таки название интригует. В дуэли Пушкина, при всем великом множестве исследований и версий, всегда будет оставаться тайна, загадка - как, скажем, в крушении "Титаника" или гибели альпинистской группы Дятлова. В театре Райхельгауза уже шестой год идет спектакль "Спасти камер-юнкера Пушкина". Новая афиша - как ответный выстрел: "Нельзя спасти..."
О поединке написано множество художественных произведений, исторических монографий. Есть следственное дело, воспоминания секундантов. Вокруг гибели Пушкина складывались десятки мифов, россказней и несуразиц. В спектакле-импровизации "Школы современной пьесы" историк Кибовский, директор Музея Пушкина Евгений Богатырев и худрук театра Иосиф Райхельгауз рассказывают, как все было. Или даже - как все было бы, если бы. Мы поговорили с Александром Кибовским накануне премьеры.
Приглашение сыграть главную роль в театральной постановке даже для руководителя департамента культуры Москвы - приключение не рядовое. Не так ли, Александр Владимирович?
Александр Кибовский: Это чистая авантюра, свойственная театру, которым руководит Иосиф Леонидович. В театре шел ремонт, постоянно не хватало времени, и вдруг буквально "на бегу" прозвучало это предложение Райхельгауза. Он так и сказал: "Ну вы же не отказываетесь?!" Ну я вроде как не отказался. А потом, когда вдруг увидел, что на театральном сайте продаются билеты, поздно было идти на попятную.
Вам, как крупному чиновнику, не надо было отпрашиваться у начальства на спектакль?
Александр Кибовский: Дело в том, что постановка состоялась после рабочего дня, в 20.00, так специально запланировано. Гонорара, кстати, тоже не получу - я же не артист.
В афише значится: "монолог" Кибовского. Что это на самом деле - моноспектакль, лекция, диспут?
Александр Кибовский: У нас не моноспектакль, а "монотема". И уж тем более это не лекция. Скорее, застольная дискуссия. "Охотники на привале" - вот в таком стиле декорации. Закуски, напитки, интересные разговоры. Мои собеседники - Иосиф Леонидович (он эту историю начал!) и Евгений Анатольевич Богатырев, директор государственного Музея Пушкина. У нас есть дуэльные пистолеты - взяли на время из одной частной коллекции. Бросили на сцене шинель - она служила барьером на той дуэли. Показали примерно, на каком расстоянии стояли Пушкин и Дантес. Кто и как стрелял. Кавалергард выстрелил, например, не дойдя до барьера. А тяжело раненный Пушкин, как следует из воспоминаний его секунданта Константина Данзаса, смог, приподнявшись на руке, прицелиться и выстрелить в Дантеса. А вы бы попробовали даже в обычном состоянии подержать в вытянутой руке тяжелый дуэльный "лепаж"!
К тому же многие не очень представляют, чем эти пистолеты заряжались. Пуля - это довольно крупный свинцовый шарик, поражающая мощь огромна. Раненый получал сильнейшую контузию. В дискуссию с нами насчет оружия, атрибутов и последствий дуэли может вступить каждый зритель. Ждем спонтанных вопросов из зала, ничего специально не "прогоняем".
Все-таки перед дуэлью казалось, что больше шансов у Пушкина - или у Дантеса?
Александр Кибовский: Шансов? Смотря на что. Дуэль - это по своей сути не обязательно кровавый поединок. Задача дуэли - защитить свою честь. Тех, кто затевал дуэль намеренно, с целью убить, называли бретерами. Яркий пример - офицер Долохов из "Войны и мира". Такие не пользовались почетом в обществе. На счету Пушкина было много дуэлей, но бретером он не был. Все его поединки заканчивались либо примирением, либо его излюбленным приемом. Он дожидался выстрела оппонента и потом стрелял в воздух в ответ.
Пушкин не убийца, Пушкин - борец за честь. Вот и в случае с Дантесом, я уверен, поэт не намеревался убивать соперника. Если бы Дантес в него не попал, Пушкин, скорее всего, точно так же выстрелил бы в воздух. В "Повестях Белкина" описан герой, который стоял на дуэли с фуражкой, полной черешни, преспокойно ел фрукты. Можно сказать, Пушкин изобразил себя. Он был спокоен и перед последней встречей с Дантесом. Хотя, конечно, никто точно не мог предсказать, чем все закончится.
Дантес ехал на дуэль убивать?
Александр Кибовский: Для Дантеса это была первая дуэль. Он знал, что Пушкин - прекрасный стрелок, что он исполнен решимости. Поэт первым пошел к барьеру. Кавалергард выстрелил, не дойдя одного шага. Это, безусловно, говорит о неуверенности стрелка. Дальше был злой рок. Произошло почти то же самое, что и во время дуэли Пьера Безухова и Федора Долохова в романе Толстого. Пьер, вообще не умевший стрелять, ранит Долохова. Тот, правда, остается жив....
Пушкин с Дантесом стрелялись на десяти шагах. Пять шагов было на схождение. Секундант поэта Данзас дал сигнал шляпой - и дуэль началась. Многое говорит о том, что Дантес стрелял "на шаге", пистолет гулял в его руке. Он не смог попасть ни в голову, ни в грудь. Это и не удивляет. Часто указывают: Дантес, мол, был военный. А он просто корнет кавалергардского полка, придворный щеголь, был плох в строевой подготовке, в других военных делах. Да, он носил эполеты. Но можно было носить их, ни разу не выстрелив. А вот Пушкин как раз имел боевой опыт в Русско-персидской войне, даже ходил в кавалерийскую атаку... Но так распорядилась судьба.
И камер-юнкера Пушкина нельзя было спасти?
Александр Кибовский: По всему роковому стечению обстоятельств нельзя. Причем дело не в уровне медицины XIX века. Даже в современных клиниках спасти Пушкина было бы невозможно. Чем "лепажи" отличались от нынешних пистолетов? Тяжелыми пулями. Травмы от них гораздо более серьезные, чем при аналогичном выстреле из современного оружия.