Впрочем, и здесь бушует разноголосица. Фильм немецкого режиссера Ангелы Шанелек "Я была дома, но" шел под храп и сопение дремлющей прессы, но проснувшиеся утверждают, что вызывающее небрежение всеми законами повествования и есть киноязык. Что никуда не движущееся действие и сюрреалистический вакуум вместо живой жизни - и есть признак новаторства. Что безликость персонажей и неспособность авторов хоть чем-то удержать внимание зрителя и есть лучшее, что показал фестиваль. Так что, возможно, этот слабейший, с моей точки зрения, фильм о сбежавшем мальчике и его растерянной маме и получит какого-нибудь "Медведя": чем безнадежнее в прокате, тем "артхауснее" - девиз многих экспертов. Кто из нас окажется прав - рассудит время, зрители и, возможно, берлинское жюри.
Норвежский конкурсный фильм Ханса Петтера Муланда "Пора уводить коней" снят по роману Пера Петерсона, получившему множество международных премий. Это воспоминания 67-летнего Тронда Сандера, который похоронил жену и завершает свой жизненный путь в единении с природой и в ожидании прихода миллениума, обещающего людям хаос. Утонувшую в снегах тишину нарушает приход старого приятеля, с которым в детстве они угоняли коней, чтобы покататься. И вернулись призраки прошлого - труда на лесоповале, любимой женщины, грехов и ошибок юности, предопределивших судьбу. Фильм пронизан простором и светом, он чуток к шорохам и гулкости мира и, кажется, передает даже запахи свежесрубленных сосен. Стеллан Скарсгард самим своим присутствием на экране передает герою внутреннюю силу, он скуп на актерские средства, суров и непроницаем. Композиция прихотлива, действие дано фрагментами, вспышками, изображение фактурно, оператор Расмус Видебак стремится передать поэтический строй романа, любуясь буколикой пейзажа и разбросанными там и сям фигурами персонажей. Типажи выбраны колоритные, но статичные, вписаны в общий пейзаж пунктирно, разрозненными штрихами, вне глубин и развития. В рейтингах фильм не дотянул до двойки, наши критики чуть гуманнее: 2,5.
Это один из недугов современного кино: до предела усовершенствовав операторскую технику, обзаведясь компьютерными ресурсами и мощью звуковой аппаратуры, оно все больше полагается на красоту, необычность или зашифрованность картинки и все меньше - на умение выстроить историю интересно и внятно. Своего рода авторский нарциссизм наводнил экраны захватывающими красотой живыми картинками, но сцепить их вместе, образовав движение действия, характеров и мысли, - это удается немногим и все реже.
Из конкурса неожиданно выпал фильм зачинателя китайской "новой волны", неоднократного лауреата Берлинале Чжана Имоу "Одна секунда" - на него возлагались большие надежды, но, согласно обескураживающим сообщениям из Пекина, фильм не может быть показан по "техническим причинам". Как признаются представители китайской киноиндустрии, дело скорее всего в цензурных ограничениях: действие картины происходит в годы "культурной революции", а эта тема остается в Поднебесной чрезвычайно болезненной. В любом случае фестиваль лишился своего главного козыря, а мастер - вполне возможно, Золотого медведя: учитывая слабый уровень конкурса и репутацию Чжана Имоу, это можно утверждать с большой долей вероятности.
Впрочем, один из последних дней Берлинале принес неожиданно ценную добычу - драму Изабель Койшет "Элиза и Марсела", тоже основанную на реальной истории. Юные жительницы деревни в Галиции Элиза Санчез Лорига и Марсела Гарсиа Ибеас полюбили друг друга и, чтобы спастись от травли односельчан, пересекли несколько границ, Атлантический океан, и в 1901 году официально обвенчались в церкви под видом мужа и жены. Но в Португалии угодили уже под суд государственный - за обман, подделку документов и трансвестизм.
Изабель Койшет сняла, по сути, "Ромео и Джульетту" ХХ века. Историю столь же мгновенной, преданной и трогательной любви двух чистых в душе существ, столкнувшихся с тупым консерватизмом общества, которое почему-то присвоило себе право решать, кто и как должен быть счастливым. Картина снята в черно-белой гамме, стилизованной под старое кино так безупречно, что даже включенные в действие хроникальные съемки того времени не кажутся инородными. Оператор Дженнифер Кокс добивается изображения редкостно выразительного и пластичного, эротические сцены нежны и чувственны, актрисам Наталии де Молина (Элиза) и Грете Фернандес (Марсела) выпало сыграть роли очень многоликие, разновозрастные и разноплановые - от первой встречи в лицее до гротескного бракосочетания, где Марсела выступает в мужском костюме и поразительно напоминает Джонни Деппа в роли Джека Воробья, и вплоть до последнего трагического свидания много лет спустя. Думаю, обе актрисы будут рассматриваться жюри в качестве кандидаток на призы.
Изабель Койшет шла к этому фильму более десяти лет, и замысел рождался во времена, когда сама идея фильма о двух влюбленных друг в друга женщинах казалась безумной. Она тщательно изучала документы и фотографии, предоставленные ей местным учителем, и снимала картину именно в тех краях, где жили ее героини. Картина и завершается документальными фотографиями брачующихся Марчелы и Элизы - тех, реальных, из начала ХХ века. С моей точки зрения, испанский режиссер сделала выдающуюся работу и по силе воздействия и по убедительности - картина несомненно внесет свою лепту в просвещение и гуманизацию современного общества. Если фильм Койшет получит Золотого медведя, чего я не исключаю, то финансировавшая его стрим-компания Netflix окончательно укрепит свои позиции на фестивальном рынке.