И к "Корсару", и к "Эсмеральде" Бурлака обращается не впервые - в конце 2000-х он ставил их в Большом театре. Первый был создан в сотрудничестве с Алексеем Ратманским, второй - с Василием Медведевым. Эти спектакли во многом сломали представления о классических балетах как безжизненных постановках с одиноко торчащими в них номерами-шедеврами.
Из руин поднялись грандиозные архитектурные формы старого балета - с мерной последовательностью игровых и танцевальных сцен, танцами характерными и классическими, живописными декорациями, колоритной бутафорией и машинерией "чудес". Это даже Большому удается поддерживать с трудом в "Корсаре", а чудесная "Эсмеральда" вновь канула в Лету.
Восстановить почивший спектакль хореограф решил в Самаре. И подошел к делу со всей скрупулезностью и ответственностью, взявшись вернуть столичную версию. Он лишь убрал прослаивавшие все действие адажио своего экс-соавтора Василия Медведева, которые стилистически выделялись из спектакля Петипа, но скрепляли три акта, и заменил их столь же новодельным финальным дуэтом авторства Юрия Клевцова. Отказался Бурлака и от знаменитой поздней вставки - па-де-де Дианы и Актеона - и с помощью Андрея Галкина восстановил несколько номеров Петипа в первом и втором актах.
Но на этот раз чудесная Атлантида не открылась. Дмитрий Чербаджи хотя и следует эскизам исторических декораций XIX века, воспроизводит их в эстетике конфетных коробок. Костюмы Натальи Земалиндиновой блещут синтетикой, разрушая иллюзию старины. Но главное, неадаптированный текст "Эсмеральды" оказывается неподъемным для скромной труппы, которая многие годы провела на грани выживания. Но там, где исполнителей все же набрали, хореографические фиоритуры Петипа выглядят в лучшем случае монотонными, в худшем - провальными. Лишь Ксения Овчинникова в заглавной партии при поддержке Сергея Гагена - Гренгуара обнаруживает во втором акте достаточную технику и балеринскую волю, чтобы достойно провести центральный па д аксьон.
Труппа Воронежского театра оказалась благополучнее благодаря наличию в городе собственного хореографического училища. Это обеспечивает единство выучки - качество первостепенное для классического репертуара. Но тоже недостаточное, когда речь идет о сложнейшем старинном блокбастере. Постановщик и здесь, сокращая одни номера, добавил новые, утяжелив и без того драматургически рыхлый спектакль. Смотреть этот набор танцев, не соединенных логикой и элементарным здравым смыслом, можно лишь при условии звездного столпотворения танцовщиков, как это и было в Большом эпохи Ратманского. Но воронежская труппа, молодая, задорная, крепконогая, пока что с полным отсутствием вкуса к чистоте позиций, выверенных градусов подъема ног и точности работы рук, корпуса и головы, не позволяет рассмотреть то, что, собственно, удерживает на плаву вечно тонущий и непотопляемый корабль "Корсара" - всепобеждающую красоту хореографии.