Лейла Сеймуровна, какое будущее ждет наших детей? Существуют ли реальные сложности у сегодняшней науки о детях? Или эти проблемы лишь в нашем воображении?
Лейла Намазова-Баранова: Увы. Судите сами. Население мира растет прежде всего за счет увеличения доли взрослых и пожилых людей. А процент детей в популяции все уменьшается. Эта тенденция на всех континентах. Рождаемость увеличивается только в Африке. Во всех остальных регионах она стремительно падает, в том числе и в Азии. При этом увеличение числа жителей сопровождается их массовым оттоком из сельской местности в крупные города. Поэтому мы говорим о новых вызовах и к современной педиатрии, и к нам, педиатрам.
Можете обозначить эти вызовы?
Лейла Намазова-Баранова: Уменьшение числа детей в общей структуре населения. Массовая урбанизация и миграция населения. Изменение структуры смертности детей разных возрастных групп. Ухудшение их здоровья. "Смещение" взрослых болезней в детский возраст. Недопонимание значимости "программирования" здоровья в детстве и его определяющего значения на всю последующую жизнь. Ошибочная концентрация внимания лишь на вопросах физического здоровья/нездоровья ребенка без оценки в целом нарушений его развития как основы будущих проблем когнитивного и интеллектуального здоровья трудоспособного населения. Недоиспользование экономически обусловленных широкомасштабных технологий профилактики наиболее распространенных болезней взрослых… Это основные вызовы современной педиатрии и современным педиатрам.
Более чем серьезно!
Лейла Намазова-Баранова: Именно, более чем! Сравнительно недавно, в 50-е годы ХХ столетия, дети составляли 40% живущих на Земле людей. В 2018-м их было уже на 10% меньше (30,5%). А к 2050-му, по прогнозам, они составят только четверть населения мира (25,5%). Население Земли растет огромными темпами. Люди живут дольше. И это отрадно. Становится все больше взрослых, особенно тех, кто старше 60 лет. А вот количество детей почти не прибывает. И это уже само по себе становится проблемой.
На Европейском континенте в 1990 году детей в среднем было 22,7%. С разбросом по странам - от 16 до 43,8%. Сегодня, то есть менее чем через 30 лет, - лишь 17,8% (13,1-35,1%). Те же тенденции, и даже большие (за счет двух войн прошлого века), отмечаются и в нашей стране. Очевидно, что уменьшение числа детей автоматически должно вызывать ответную реакцию и государства, и общества. И сопровождаться в том числе усилением мер по оказанию им медицинской помощи более высокого уровня. Более адресной, наконец.
Еще один фактор: урбанизация населения. Сто лет назад лишь 17,5% россиян жили в городах. Сейчас уже 74,2%. Это делает очевидной необходимость усиления внимания к сельским жителям вообще и детям, проживающим в сельской местности и маленьких городках. Точно так же, как и жители мегаполисов, они должны иметь доступ к медицинской помощи наивысшего качества.
Пока этого нет…
Лейла Намазова-Баранова: Потому именно об этом сегодня нужно заботиться. Обязательно учитывая изменения в структуре детской смертности. В 2016 году в мире умерли 2,6 млн детей в течение первых четырех недель жизни. В основном от причин, связанных с их преждевременным появлением на свет (недоношенностью) и асфиксией. Среди детей от месяца до 5 лет больше всего умирали от пневмонии и диареи. От причин, абсолютно предотвратимых с помощью вакцинации. Причем, в странах Европейского континента основной причиной смертности оставались врожденные пороки развития, травмы и неинфекционные заболевания (НИЗ), уровень которых пока без динамики. В структуре смертности детей от 5 до 9 лет, в том числе в Европе, наибольший удельный вес принадлежит травмам при ДТП, утоплениям и тем же НИЗ. Для подростков 10-14 лет характерны те же причины смертности. А еще групповое и межличностное насилие.
Имеете в виду то, что теперь именуется термином "буллинг"?
Лейла Намазова-Баранова: К сожалению, это ныне очень распространенное явление у российских подростков. Среди 15-19-летних, прежде всего мужского пола, особенно высока частота летальных исходов от ДТП и других травм. Наибольший прогресс по сравнению с уровнем 2000 года достигнут по снижению смертности в группе детей до 5 лет. В первую очередь от вакциноуправляемых инфекций. Наименьший - в группе старших подростков: здесь показатели смертности последние два десятилетия практически остаются неизменными.
Сложившаяся ситуация диктует свои правила охраны здоровья детей и подростков…
Лейла Баранова-Намазова: Конечно. Необходимо смещение фокуса внимания с показателя младенческой смертности (он у нас на уровне европейских стран) к другим вопросам. Каким? Усилению борьбы с инфекциями. В скобках замечу, что антивакцинальное лобби ох как сильно в нашей стране! А также повышению внимания к подросткам, прежде всего мужского пола, к профилактике НИЗ с самых первых лет жизни. Ключевым словом должен быть термин "профилактика": вакцинопрофилактика, профилактика инвалидности, НИЗ, любой предотвратимой смерти ребенка.
Как это связано с тем, что вы назвали программированием здоровья?
Лейла Намазова-Баранова: Это новая парадигма педиатрии (так называемые "первые 1000 дней программирования здоровья", получившая доказательства в научных исследованиях. Согласно им, все здоровье человека закладывается в первые 270 дней внутриутробной и 730 дней внеутробной жизни. То, как мама "ходила беременность", как ребенок жил и развивался в свои первые два года, определяет здоровье человека на всю оставшуюся жизнь.
Вот так! 1000 дней, и все определено навсегда?
Лейла Намазова-Баранова: Да. Здесь есть место для углубления исследований. Лично мне понятно: границы этих 1000 дней следует расширить, и, вероятно, серьезно расширить.
Почему?
Лейла Намазова-Баранова: Ну, во-первых, на программирование здоровья будущего человека накладывает отпечаток здоровье самой мамочки, в котором она начала свою беременность. Значит, период до зачатия тоже должен быть включен в период программирования. Вопрос лишь, на каком горизонте начинать отсчет. За 6 месяцев до зачатия? За 12? за 24? Есть над чем поломать головы ученым. Тот же вопрос про верхнюю планку. Ведь в течение всего периода детства мы можем профилактировать ухудшение здоровья. И значит, этот период программирования должен охватывать не только все детство, а также, вероятно, и отрочество, и даже юность. Идея, которую давно высказывали отечественные педиатры: о расширении границ педиатрии на преконцепционный и антенатальный периоды, с одной стороны, и на период после наступления совершеннолетия - с другой, - вновь на повестке дня.
И что?
Лейла Намазова-Баранова: Будем начинать вести сначала девушек и молодых людей подросткового возраста к осознанному родительству. В команде с акушерами вести диаду "мать-дитя" к родам. Потом помогать наблюдать родителям новорожденного-ребенка раннего и дошкольного возраста, а затем школьника и студента.
Вполне возможно, что завтра в России, как, например, уже сегодня в США, педиатры будут наблюдать детей не до 18, а до 21 или даже 24 лет. Может, настало время свершиться еще одной справедливости и возвратиться к холистическому, то есть целостному подходу в ведении педиатрических пациентов. С приоритетом профилактики, универсальностью охвата современным медицинским наблюдением, соблюдением прав ребенка независимо от места его проживания. Именно такие формулировки во всех последних документах Всемирной организации здравоохранения. Это те принципы, которые исповедовала советская и российская педиатрия на протяжении последних 100 лет. Похоже, мир готовится идти в том направлении, которое давным-давно было предложено гениальными основателями отечественной системы детского здравоохранения.