Она была очень доброй, немногословной, даже немного застенчивой. Она всегда терпеливо поправляла наше произношение. Чтобы все четко расслышать, иногда она наклоняла ухо прямо к нам, постоянно исправляя до тех пор, пока мы не начинали произносить правильно. Однажды в университете мы узнали про день рождения Тамары Семеновны. Мы решили: как бы то ни было, нельзя пропустить такую возможность выразить наше уважение. Но что же делать? На покупку цветов не было времени, и тут я вдруг вспомнил, что перед отъездом из Китая в пекинском магазине "Дунъань" я купил пару ваз в технике перегородчатой эмали. Они лежали в чемодане в общежитии. От учебного корпуса до общежития, туда и обратно, можно было дойти за час с небольшим. Я сразу же отпросился у старосты группы, вприпрыжку побежал в общежитие, взял вазы, и снова - бегом к университету. Все же успел в конце занятия преподнести учительнице эти вазы со словами: "Прошу вас принять наши поздравления. С днем рождения!" Она тут же поняла, почему меня не было на занятии. Принимая подарок, Тамара Семеновна прослезилась и поблагодарила. А когда мы заметили на ее лице улыбку счастья, мы были в неописуемом восторге.
В комнате в общежитии мы жили по четверо, кроме двоих студентов из Китая было еще два советских студента, одного из них звали Витя, а другого - Коля. Витя был украинцем, это был крепкий и немногословный парень, а когда говорил, лицо его озаряла улыбка. На зимних каникулах он съездил домой, оттуда привез какой-то сверток и положил его между двумя оконными рамами - это ведь был настоящий естественный холодильник. На следующий день, когда мы собирались завтракать, он открыл сверток, достав оттуда какой-то белый жир. Отрезав кусок, он дал мне попробовать. Я внимательно осмотрел его и понял, что такого отродясь не видел. Вероятно, в тот момент я не смог сдержать обуревавшего меня смятения: свиной жир, да еще и сырой - разве это можно есть? Витя с пониманием посмотрел на меня и сказал: "Это сало. Домашнее. Вкусно!" Я не мог отказаться, с осторожностью испытателя положил кусочек сырой свинины себе в рот и съел. Витя одобрительно кивнул, отрезал себе огромный шмат, положил его на хлеб и с аппетитом съел, затем налил из стеклянного графина стакан воды и залпом выпил, после чего взял портфель и пошел на занятия. В тот день я постоянно ждал какой-нибудь необычной реакции моего желудка, но все обошлось.
Коля был невысоким и тощим, но среди однокашников пользовался неизменным авторитетом. В день его рождения к нам в комнату приходили толпы юношей и девушек. Колю очень интересовала международная проблематика, часто он задавал мне разные вопросы, чтобы что-то со мной обсудить. С учетом китайско-советских отношений в середине 60-х годов наши обсуждения не всегда проходили "в дружественной и благоприятной атмосфере", к тому же стороны не всегда могли достичь "широкого консенсуса". Однажды мы с Колей провели горячую дискуссию на тему "бумажный тигр - империализм". Словарный запас русского у меня был ограниченным, а потому некоторые сложные мысли я не мог точно выразить, из-за этого очень нервничал. Но Коля вдруг замедлил поток своей речи и спокойно мне сказал: "Чжан, да не волнуйся ты так, говори спокойно. Я не буду за счет своего языкового преимущества мешать тебе высказаться, абсолютно не буду". Я оторопел, а потом сказал: "Спасибо тебе. Если бы ты разговаривал со мной по-китайски, я бы тоже так поступил, абсолютно так же". В этот момент накал страстей в споре заметно пошел на спад, наступила передышка, и вдруг мы с ним в один голос рассмеялись, нам было так весело, и то, о чем мы спорили, казалось уже неважным.
С тех пор прошло много лет, но когда я вспоминаю те споры и то, что мы тогда говорили, на моем лице появляется невольная улыбка.
Время пролетело стрелой, в мгновение ока наступили 90-е, на работе я завел дружбу с коллегами из России. Сейчас многие из них уже на пенсии, но некоторые продолжают работать на высоких постах. Наше общение иногда было кратким, да и знакомились мы при разных обстоятельствах, но для меня это были незабываемые встречи.
Летом в 1990 году я в составе делегации поехал в Москву. Во время визита был организован поход в Большой театр на балет. Среди тех, кто отправился в театр, был и сопровождающий нашей делегации Евгений Бажанов, человек очень остроумный и способный. Он подарил мне свою книгу. В антракте мы с ним вышли из театра немного подышать. Это было время накануне грандиозных перемен в Советском Союзе, время столкновения различных мнений и идей, время ожесточенной схватки разных политических сил. Тогда было много различных прогнозов о том, в каком направлении будет развиваться ситуация в стране. А для нас тогда кроме этого, естественно, самым насущным был вопрос, как будут развиваться двусторонние отношения. Мы кратко с ним все обсудили и пришли к мнению, что даже если произойдут огромные перемены, в будущем в межгосударственных отношениях не произойдет перемен к худшему, потому что в спорах и конфронтации, которые преобладали между странами достаточно долгое время, немаловажную роль играли дискуссии идеологического плана. Ведь обе наши страны считали себя продолжателями идей Маркса, его лучшими учениками, а друг друга мы обвиняли в измене марксизму. После огромных перемен эти споры естественным образом исчезнут, межгосударственные отношения заметно упростятся. К тому же долгая напряженность в отношениях сопровождалась огромными затратами времени и сил, поэтому мы говорили, что в будущем обе стороны будут бережнее подходить к установлению нормальных дружественных добрососедских отношений и ценить их, ведь это в наших общих интересах. Тема разговора, несомненно, была очень серьезной и занимательной, и за обсуждением мы пропустили второй акт балета.
В истории была перевернута страница. Китай и Россия установили отношения дружественного сотрудничества, которые постоянно развивались, мне представился случай поработать в Москве. В то время Е.П. Бажанов уже был проректором Дипломатической академии МИДа, и однажды он пригласил меня к себе. За чаем мы выразили удовлетворение по поводу развития двусторонних отношений и, конечно, вспомнили тот наш разговор у Большого театра. Указывая на меня, он сказал своим коллегам: "Посмотрите, это тот самый китаец, про которого я вам рассказывал, мы с ним еще тогда считали, что двусторонние отношения непременно наладятся!"
Теперь Е.П. Бажанов работает ректором Дипломатической академии, я очень рад за него. Уверен, что на таком важном посту благодаря своему уму и опыту он внесет новый вклад в развитие двусторонних отношений.
Главное в отношениях между странами - это духовная близость и чувства симпатии между народами. В настоящее время прекрасное развитие китайско-российских отношений под началом руководителей наших стран приносит очевидную пользу простым людям. Взаимопонимание, доверие и дружба между народами - это основа долгосрочных, крепких, дружественных межгосударственных отношений. На этой благодатной почве пусть пышно цветет древо дружбы и сотрудничества, чтобы принести нам богатые плоды.
Чжан Чжимин в 1965-1966 годах проходил стажировку в Иркутском государственном университете, затем был переведен в Отдел внешних связей ЦК Компартии Китая. Был начальником управления, заместителем главы секретариата. Занимал пост советника в Посольстве КНР в России, был послом в Киргизии и Узбекистане, заместителем главы Общества дружбы Китая со странами Центральной Азии.