Впрочем, активисты уверены: одними поправками проблему не решить. Необходимо идти дальше - принять отдельный закон о предотвращении домашнего насилия (подобные действуют в 140 странах), а также организовать особые места, где смогут укрыться попавшие в нелегкую ситуацию женщины с детьми.
Ответный удар
- Мы проводили исследования в одной из женских колоний, где 70 женщин отбывают наказание за убийство мужей. 60 процентов из них подвергались нападениям со стороны супругов. Трое в день совершения преступления несколько раз обращались в полицию за помощью, но им отказали. Пришлось самим отбиваться, а потом сидеть за это в неволе, - рассказала Ольга Селькова, замдиректора кризисного центра "Екатерина".
По ее данным, в прошлом году на Урале было зафиксировано две тысячи случаев насилия в семье, 150 детей попали под горячую руку родителя. 49 ребятишек после избиения не выжили, 11 подростков покончили с собой.
Федеральный закон о декриминализации побоев в семье приняли зимой 2017 года. Он предусматривает исключительно административную ответственность (штраф в 30 тысяч рублей или 15 суток ареста и обязательные работы) за первый случай жестокого обращения с близкими. Уголовное наказание насильнику грозит, если нарушения повторяются в течение года. Эти нововведения общественность обсуждала горячо, споры не утихают до сих пор. Сторонники более кардинальных мер оглашают шокирующие цифры роста семейных преступлений. Их главный довод: жертв после смягчения наказания меньше не стало, а эффективной системы защиты пострадавших в большинстве регионов так и не создано.
Младенцы под расписку
- На Урале действует скрытая схема изъятия детей из неполных семей, - процитировали недавно СМИ слова Игоря Морокова, уполномоченного по защите прав детей в Свердловской области.
- Звучит громко, но не совсем точно, - пояснил корреспонденту "РГ" омбудсмен. - Речь идет не об умышленно выстроенной схеме ради каких-то непонятных целей, а о серьезной общероссийской проблеме: попавшей в трудную жизненную ситуацию матери с ребенком по сути некуда идти. Если она обращается в социальные службы, перед ней ставят условие: крышу предоставить можем, но ребенка придется передать в специализированное госучреждение.
В Свердловской области работает шесть муниципальных приютов для таких женщин. И только в одном - комплексном центре социального обслуживания населения "Малахит" в Екатеринбурге - умудрились, по словам директора Надежды Толстобровы, выделить десять комнат для мам с детьми. Помещения "выкроили" в стационаре для престарелых, отделив часть этажа.
- Государственные социальные службы никто не обязывает создавать подобные кризисные центры. Это добрая воля региональных властей, они же разрабатывают правила устройства туда женщин, - пояснила Надежда Толстоброва.
Но даже в "Малахите" есть ограничения: дать кров могут только маме с ребенком не старше трех лет. Как пояснили в центре, и это уже прогресс. Младенца отнимать бесчувственно, а присутствие детей более старшего возраста предполагает соблюдение строгих санитарных нормативов: игровые, комнаты для дневного сна, - утверждает руководитель соцучреждения. - Мы, можно сказать, нашли компромисс. И то, берем с мамы расписку, что за здоровье и состояние младенца ответственность несет она сама.
- Сейчас на самом деле не существует никаких документов, регламентирующих возраст детей, попадающих с матерью в приют. Это белое пятно в законодательстве. Все госструктуры отталкиваются от установленных санитарных норм. Не можешь обеспечить проживание детей по нормативам СанПиН - отправляй в детский дом, - пояснили "РГ" бывшие соцработники.
Явки и пароли
Спасают земляков в меру своих сил, возможностей и, понятно, средств НКО, которым проще лавировать среди законов. На Среднем Урале до десятка структур, открывших приюты.
Одна из старейших - Межрегиональная общественная организация "Аистенок" - уже более полутора десятков лет пытается построить в лесу неподалеку от Екатеринбурга реабилитационный центр для женщин с детьми. Со стационаром, зданиями под рабочие места. На уже выделенном властями участке под Дегтярском даже закипела стройка, но сейчас проект стоимостью 180 миллионов рублей застопорился - нет инвесторов.
Зато нынешней весной "аистятам" передали в пользование коттедж на окраине Екатеринбурга. Дом купил для уральской НКО благотворительный фонд "Солнечный город" из… Новосибирска. Адрес коттеджа, расположенного среди эффектных особняков в частном секторе, меня попросили не раскрывать.
- Пожалуйста, не фотографируйте даже забор. Проверено: если обидчики вычислят, куда сбежала их жертва, приедут сводить счеты, - объясняет засекреченность объекта руководитель "Аистенка" Лариса Лазарева.
Коттедж уже активно осваивают мамочки с детьми. У "Аистенка" есть еще и "конспиративная" трехкомнатная квартира в панельной девятиэтажке. Жертвы насилия могут совершенно бесплатно там жить не менее месяца. С женщинами работают социологи, психологи: помогают оставаться сильными в любой ситуации, найти работу с достойным заработком.
- Такой путь труднее, дольше по времени, но гораздо эффективнее, чем просто взять и забрать ребенка, пока мама решает проблемы и пытается выкарабкаться сама. Но самое главное - вовремя предупредить и успеть вмешаться, чтобы сгладить конфликт или вообще не допустить его. Пока же госструктуры вкладывают средства в устранение последствий кризиса. В итоге с семьей начинают работать, когда она разрушается, а ее члены становятся угрозой для общества. Этот подход необходимо изменить, - уверена Лариса Лазарева.
Между тем
Генеральная прокуратура РФ в Уральском федеральном округе начала проверку после выхода в "Российской газете" ("РГ"-Неделя от 10 июля 2019 года) материала о многодетной матери Надежде Мусихиной из Красноуфимского района Свердловской области. Надежду лишили семерых детей после того, как она ушла от мужа - пьяницы и дебошира. Дом, где жила семья, сгорел, а деньги, выделенные из областного бюджета на строительство нового, пропали вместе с частным подрядчиком. Проверку всех обстоятельств этой истории взял на личный контроль заместитель Генерального прокурора РФ в Уральском федеральном округе Юрий Гулягин.
В Швеции кризисные центры существуют как изолированные, полузасекреченные организации, в которых женщина (одна или с детьми) должна себя чувствовать в безопасности. Внешние контакты у подопечных центров резко ограничены, встречи возможны только по истечении определенного срока, вне стен учреждения, что предохраняет женщин от дополнительных психических травм. Клиентки центра имеют право пользоваться его услугами до четырех месяцев. За этот период персонал (психологи, социальные работники, юристы) снимают стрессовые состояния, заставляют объективно оценить причины и характер кризиса, найти из него оптимальный выход, нормализовать социальные связи, укрепить внутрисемейные отношения.
Одним из мировых лидеров в деле борьбы с насилием в семье считается Канада. В Стране кленового листа создана целая сеть социальных служб, помогающих женщинам, - свыше 400 кризисных центров, убежищ и приютов. У каждого - свои принципы и кодекс чести. В основе их работы - конфиденциальность полученной информации. Многие центры, помимо просветительской и воспитательной деятельности, участвуют в законотворческом процессе, а создаются на федеральные и региональные субсидии, добровольные пожертвования.