"Российская газета" публикует постановление пленума Верховного суда России "О практике применения судами законодательства об ответственности за налоговые преступления". В свое время разработка документа сильно напугала деловое и юридическое сообщество, но в итоге предприниматели отделались легким испугом.
Все дело в том, что в проекте была заложена норма, фактически расширявшая сроки давности по налоговым преступлениям. Предлагалось считать преступление законченным, а значит, и включать таймер срока давности, с того момента, как человек погасил долг. Допустим, 10 лет назад некий бизнесмен что-то недоплатил в казну. Возможно, ошибся. А может, и вправду пошел на преступный обман. Кто сейчас разберет?
Но правоохранители могли бы поднять старые документы, что-то пересчитать и предъявить обвинение предпринимателю. Мол, преступление продолжается, а значит, гражданина нужно судить.
Такое предложение вызвало большой резонанс. Многие эксперты забили тревогу, по их словам, такое правило ввело бы слишком большую неопределенность. Зато у недобросовестных правоохранителей мог бы появиться мощный рычаг давления на бизнес.
Если хочешь устроить неприятности какой-то фирме, нет ничего проще: приди в архивы, подними дела давно минувших дней и там обязательно найдешь поводы для неприятных вопросов предпринимателю. При этом далеко не факт, что реально было совершено преступление. Старые бумаги тем и удобны, что при желании их можно повернуть и так, и так. Именно такие аргументы приводили критики предложения. В конечном счете после всех дискуссий спорная норма из документа исчезла.
"Верховный суд в данной ситуации своими действиями наглядно подтвердил нацеленность на тщательную проработку правовых позиций и укрепление прежде всего принципа правовой определенности. В итоговом постановлении сохранен подход, согласно которому моментом окончания преступления следует считать фактическую неуплату налогов, сборов, страховых взносов в срок, установленный законодательством о налогах и сборах. Именно с этого момента начинается отсчет срока давности, - рассказал председатель правления Ассоциации юристов России Владимир Груздев. - Привлекать к ответственности за налоговые преступления будут не только номинальных руководителей, но и тех, кто руководил деятельностью организации через подставных лиц".
По его словам, фигурантом уголовного дела по неуплате налогов может стать в том числе предприниматель, осуществляющий свою деятельность через подставное лицо, например, безработного, который формально был зарегистрирован в качестве индивидуального предпринимателя.
"В случае уклонения от налогов реальный организатор бизнеса будет проходить как исполнитель преступления, а подставное лицо - как пособник, при условии, если оно сознавало, что участвует в уклонении от уплаты налогов", - поясняет Владимир Груздев.
В свою очередь, адвокат Вячеслав Голенев обращает внимание на другое разъяснение: уклонение от уплаты налогов возможно только с прямым умыслом. Нет умысла, нет преступления.
"Пленум неоднократно обращает внимание судов на необходимость установления умысла в действиях соответствующего лица, что может давать основания для сдержанного оптимизма", - говорит Голенев.
Также он обращает внимание на термин "действительный размер налоговых обязательств". По его словам, это понятие стремительно вошло в практику Верховного суда России и арбитражных судов в последние два года. Проще говоря, он означает, что реальный долг по налогам может совпадать в том числе с оценками налоговой. Как поясняет адвокат, судам теперь предписано не верить на слово доводам обвинения, а внимательно и самостоятельно изучать вопрос о подлинном размере налоговых обязательств.