Как этот театр умеет влюбить в себя - отдельная история. Но его ежегодные московские гастроли - уже целый ритуал встречи и расставания с любимыми, без которых уже непонятно как жить. Люди ходят на одно и то же название по три, четыре, пять раз, следят за тем, как растут на этой сцене вчерашние девчонки-мальчишки и становятся мастерами. Отзывы в соцсетях можно цитировать бесконечно - это глубокое коллективное исследование феномена. "Коляда - юродивый русского театра в высоком значении этого слова, - пишет в фейсбуке театровед Ольга Вайсбейн. - Его творчество - отдельное, стоящее особняком явление, не зависящее от театральной моды, равноудаленное как от магистральных театральных дорог, так и от узеньких тропинок. Это особая вселенная со своими фриковыми персонажами, языческой стихией балагана, площадными злодеями и нежными беззащитными трогательными существами. Это театр хижин, а не дворцов, наивный и глубокий, доступный и сложный, театр любви и сочувствия, фарса и трагедии, отвязного буйного веселья и тихого беспросветного отчаяния. И всегда бесконечно честный, ни в чем не лгущий зрителю, и потому встречающий столь горячую зрительскую любовь и преданность, как, пожалуй, никакой другой".
Радость, которую театр дарит зрителям, энергия, которой ежевечерне наэлектризован его зал, воспринимаются как целительный глоток чистого воздуха. "Их приезда ждешь, словно приезда близких родственников, время с ними пролетает волшебно и стремительно, а отъезд печалит каждый раз так сильно, словно до Екатеринбурга не два часа лету, а целая вечность. На этих гастролях за три дня, проведенных на спектаклях, я вылечилась больше, чем за четыре дня больницы с капельницами и уколами - доктор мой не поверил своим глазам!" - пишет помощник режиссера московского театра "Турандот" Елена Логачева. Найдите в интернете зрительские отклики - столь пылких объяснений в любви были удостоены немногие театры. Так что уральский Коляда-театр - благодарное поле для исследования не только искусствоведов, но и социологов.
Поэтому для обзора некоторых гастрольных премьер мы предоставляем слово не критику, а зрителю - одному из тех, кто уже годами смотрит едва ли не все спектакли театра, нетерпеливо ожидая каждой новой встречи, - программисту по профессии Михаилу Пожарницкому:
- Завершились гастроли екатеринбургского Коляда-театра в столице - феномен, не имеющий аналогов как по регулярности (9 сезонов подряд), так и по числу сыгранных спектаклей: в этом январе более 40. Успех с каждым годом нарастает, зал заполнен даже на утренниках, зрители аплодируют стоя и пишут в соцсетях признания в любви к необычно искреннему авторскому театру.
Открывшая гастроли премьера "Калигулы" вызвала неоднозначную реакцию. Пьеса Николая Коляды содержит автобиографические ноты, но главного героя, мизантропа и циника с медальным профилем (Игорь Баркарь), сложно воспринять в качестве alter ego режиссера и проникнуться сочувствием. Антиподом ей стала другая премьера - "Детство", где максимально сохранены буква и дух книги Горького, той ее части, где речь идет о бабушке - главном персонаже его детства. Татьяна Бунькова выходит в этой роли мастерицей-рассказчицей - естественная, спокойная, простая, добрая. Сценография прекрасно вписалась в интерьер Боярских палат - возник образ уютного дома с иконами, крепкий, надежный свод над головами.
В доме живет семья из трех поколений - бабушка, ее дочь с зятем (эти бессловесные роли замечательно играют Константин Итунин и Татьяна Потехина) и маленький внук. Родители живут в воспоминаниях бабушки и в снах мальчика: молоды, влюблены и прекрасны, как на палехских миниатюрах. Жизнь в этих рассказах предстает не благостной, но злые люди, темные стороны жизни не допущены на сцену, здесь царят любовь и гармония.
Успех "Детства" привлек внимание зрителей к постановкам компактным, с небольшим количеством действующих лиц и бенефисными ролями ведущих актеров труппы. "Носферату" - бенефис актера Александра Замураева (роль женская, костюмная и исполнена с блеском), а вокруг режиссер организовал многокрасочное музыкальное действо, оно разыгрывается перед линией рампы, как цветные феерии Феллини перед кинокамерой. В квартире одинокой старухи живут говорящая ворона, четыре таракана и несчетное число бабочек. Бабочки из листочков белой бумаги, бабочки-амаркорды - письма из прошлой жизни, бесплотные души старых вещей. Старушка хочет предложить театру свои старые вещи и рассказывает про них режиссеру местного театра. Но собеседника на сцене нет, она обращается в зал: в роли режиссера - мы, зрители, старые вещи предлагают нам, нам о них рассказывают. В основу пьесы положен реальный случай, и режиссер принес на сцену собственные ботинки, в которых когда-то шел по Чистопрудному бульвару с премьеры в "Современнике". Такое парадоксальное сочетание подлинности и условности - одна из фишек этого театра.
За годы видишь, как органично входят в труппу молодые актеры. Они быстро получают главные роли, и сегодня лицо театра - не только универсальная прима Василина Маковцева, главный трагик Олег Ягодин и главный комик Сергей Федоров. Лицо театра теперь - это и Татьяна Потехина в "Киргиз-кайсацкой орде", Игорь Баркарь в "Горе от ума", Владислав Мелихов в "Научи меня любить", Алексей Романов в "Фальшивом купоне", Мурад Халимбеков в "Раскольникове". Когда Коляда ставил свои первые спектакли, этих актеров еще на свете не было.
Про "Раскольникова" надо сказать особо. Занята только молодежь, и молодая кровь заметно обновила драматургические и режиссерские приемы Коляды. Сквозная тема режиссера - рождение человека из дочеловеческого, варварского состояния, - повернулась другими гранями и зазвучала с новой силой. Многое из первоисточника сокращено, но линия Раскольникова сыграна полностью, от точки опоры в воспоминаниях раннего детства, повторяющихся в страшных снах, до тихого сокровенного финала - открытого, с надеждой на возрождение.
Режиссер примеряет Достоевского к современным молодым. Они разыгрывают текст без пиетета, с иронической дистанцией, лихо переодеваясь в бабок (старуху процентщицу и ее сестру), не отрываясь от трубочек на коктейль-пати и от смартфона, зачитывают "эсэмески от телок" (мы понимаем, что там есть и эсэмеска от Сони). Так на сюжет "Преступления и наказания" накладывается другой, не менее захватывающий: "Играем Достоевского сегодня". В коротком спектакле явлен весь спектр актерского мастерства - от проникновенной драматической игры до танцев, парного бесовского конферанса и сатирических миниатюр. В финале все это слетает, как шелуха: модные пиджаки и спортивные костюмы - только оболочка. Три молодых человека просто стоят и читают последние слова эпилога романа - как свои собственные слова.
Драматургия Николая Коляды ворвалась в наш театр на рубеже 90-х с памятных спектаклей Галины Волчек ("Мурлин Мурло") и Романа Виктюка ("Рогатка"). И вот уже четвертое десятилетие его пьесы и пьесы его учеников, гастроли и фестивали в Коляда-театре, актеры его труппы в спектаклях и фильмах представляют летопись нашего времени, фиксируют новые слова и словечки, берегут старые советские вещи и предъявляют предметы новые; в зеркалах "Гамлета" и "Маскарада" отражаются не только вечные вопросы, но и наши сегодняшние озадаченные лица. "Большая советская энциклопедия" - одна из самых любимых зрителями постановок театра. Название характерное: перед нами очередной том в Большой постсоветской энциклопедии русской жизни. "Мы едем, едем" - эта пьеса Коляды шла в "Современнике"; спектакля уже нет в репертуаре, но символичное название пьесы можно отнести не только к ее героям-"челнокам". Это мы, зрители, "едем, едем". Въехали в новый век, и теперь вместе с театром Коляды, с его пронзительными монологами и шумными хороводами въезжаем в двадцатые годы...