Зов по сильному государству
Александр Рар (Германия), политолог, научный директор Германо-российского форума:
- В истории России не было традиции конституционного творчества. Точнее, было несколько царских косметических конституций, которые цари терпели. "Бумага стерпит", - это и оттуда. Была Конституция Ленина - Сталина, декларативная, по-своему царистская. Конституция Ельцина поспешная. Известно ведь, что как ФРГ, проигравшая во Второй мировой войне, в 1946 году получила свою Конституцию из рук победителя - США, так Россия, проигравшая в "холодной войне", в 1993 году писала Конституцию под диктовку победителя - США. К тому же документ сшивался в условиях обострения борьбы за власть. Исходя из совокупности этих факторов, принятие поправок в Констиуцию - верный шаг.
И тут Россия бежит впереди паровоза времени. Да, Конституция - закон жизни. Однако жизнь, как показывают "цифра" и "корона", меняют ее быстрее, чем мы за ней успеваем. В карантин обозначены две тенденции, - зов по сильному государству и запрос на социальное государство. Оба запроса своевременно и четко фиксируют российские поправки в Конституцию, чем выражают волю и настроения людей.
Татьяна Жданок (Латвия), доктор физико-математичеких наук, депутат Европейского парламента:
- Не так давно я летела в самолете с актрисой и оппозиционером Лией Ахеджаковой. Никто ее не втягивал в полемику, она сама включилась: "Кому нужны эта Конституция и этот парламент?" Я дискуссию пресекла: "Вас не мучает совесть?" Для понимания: президент Латвии, кстати, иностранный гражданин, преамбулу к латвийской Конституции написал за ночь в поезде, народ настаивал на своем участии в коррективах в документ, его никто не услышал. В России обратная ситуация: власть призывает народ к конституционному творчеству. Латвийская оппозиция мечтает о таком диалоге с государством, а российская, заметная ее часть, диалог пресекает.
Ласло Кемени (Венгрия), профессор политологии Будапештского университета:
- Формулу того, о чем говорят Рар и Жданок, - наступления эпохи участия народа в конституционном сотворчестве и фанаберии элит, в свое время вывел Георг Гегель: "Сословие юристов, обладающее знанием законов, часто считает это знание своей монополией… Однако так же, как не надо быть сапожником, чтобы знать, годятся ли башмаки, не надо быть специалистом, чтобы обладать знаниями о предметах, представляющих общий интерес". Всем надо знать, что написано в Конституции. Это именно то, что сейчас творится в России, где поправки в Основной Закон принимаются в соавторстве с народом. Это шанс принять Конституцию гражданского общества. Не хочу задеть россиян, но сегодня у вас происходит мучительный переход от переворотной, после расстрела Белого дома Конституции 1993 года, к Конституции консолидации.
Плато суверенности
Дмитрий де Кошко (Франция), политолог, публицист:
- В глазах французов менять-дополнять Конституции - норма. У нас было пять республиканских конституций. С 1958 года Конституцию Пятой республики 24 раза меняли. При этом де Голль в 1969 году заявил: "Если вы за нее не проголосуете, то я уйду!" Президент России не ставит условий. Ответ оппозиции - Путина обвиняют в "обнулении условий" не ради поправок, а ради стремления остаться у власти бессрочно. Грубая игра для тех, кто еще не разобрался в сути поправки о смене власти. Она как раз закладывает механизм сменяемости элит. Против чего тогда выступает "демократическая" оппозиция?
Впрочем, и это для Франции не ново. Последнее изменение Конституции у нас было при 23-м президенте Николя Саркози в 2008 году. Тогда он, наплевав на волю народа, который на референдуме 56 процентами голосов проголосовал против верховенства Конституции Евросоюза над внутренними законами, провернул нужную ему поправку. Он от лица президента подписал "Лиссабонский трактат", вводящий верховенство части законов ЕС над внутренними, и добился его ободрения в одном из региональных парламентов, что дало ему и неолиберальной части оппозиции локальную победу. В России тоже борьба за и против поправок о верховенстве внутренних законов над международным правом, даже после их принятия, не закончится.
Эйнарс Граудиньш (Латвия), правозащитник:
- В этом один из феноменов России. Ее конституционные поправки имеют три цели - укрепление суверенитета, верховенство национального законодательства над нормами международного права и закрепление социальных гарантий гражданского общества, которых не достичь без повеления государства.
Все три цели "преступны" в глазах Запада. О чем свидетельствуют опыты политического возвышения и устранения Виктора Орбана в Венгрии, Герхарда Шрёдера в Германии, Николя Саркози во Франции (даже он не угодил "половинчатостью") и тем более Слободана Милошевича в Сербии.
С Россией еще жестче: ее шесть процентов населения мира живут на шестой - самой большой части суши и владеют 30 процентами полезных ископаемых мира. Отсюда все проблемы: сильных и богатых от природы, да еще суверенных, ненавидят и хотят подчинить. Это аксиома живуча еще с эпохи Древнего Рима, как и ее инструмент - разделяй и властвуй. Удар наносится прежде всего через попытки раскола гражданского общества и его устоев. Удар коварный: среди выразителей мнения социума одни работают против России, другие - за. А вот разобраться, кто с кем, - это и означает лично выйти на плато суверенности ради участия в его сборке.
Путь от подражания к себе
Дмитрий де Кошко (Франция), политолог, публицист:
- Это есть и во Франции, как по отношению к "Лиссабонскому трактату", так и к "поправкам Путина". Французы не очень позитивно восприняли русскую поправку об упоминании Бога в Основном Законе. И хотя, на мой взгляд, формулировка сделана тонко - никакая из религий, включая православие, не привилегирована и, слава богу, атеистов не заставляют подчиняться религиозным обрядам, французам этого мало. Немалая часть считает "лишним" упоминание Бога в Конституции светского государства. Но при этом в восторге от поправки, как у нас говорят, "М" и "Ж", божественной по сути, защищающей права мужчин быть мужчинами, а женщин - женщинами, их права на материнство и отцовство. Такова данность давления новой толерантности.
Я же силу и значимость "мужской-женской" поправки соизмеряю с поправкой о русском языке. Были времена, когда русские даже в Отечественную войну 1812 года отказывались говорить на русском языке. Сегодня Россия конституционно защищает право говорить на своем языке. Это путь от подражания, даже кальки иного образа жизни, до осмысления параметров личной суверенности и своего места в мире.
Вот почему мне ближе поправка о русском языке и соотечественниках. По достижении 100-летия Русского исхода соотечественники делятся между собой как по историческим срокам проживания и странам, так и по отношению к России и к поправкам в ее Конституцию. Мы почти беспристрастны: не прошло и 100 лет Русского исхода, как нас признали. Теперь конституционно. Разумеется, поправка о русском языке поможет нам, 7-миллионной русской диаспоре ЕС, продвигать через Европарламент петицию о признании русского языка одним из официальных языков Европы. Чтобы как этическое меньшинство ЕС, по численности превосходящее не одну страну Евросоюза, мы имели бы право быть представленными в Европарламенте.
Йохан Бекман (Финляндия), доцент юриспруденции в Университете Хельсинки:
- Из-за пандемии коронавируса я застрял в Москве, - граница закрылась. И кое-что мне открывается изнутри. Русских с другими народами объединяет то, что они мало интересуются международными по значению поправками. Их больше интересуют корневые вещи: гарантии защиты прав собственности, права граждан, гарантии индексации пенсий и зарплат - очень внутренние вопросы.
Но здесь люди понимают: их внутренние права тесно связаны с правом владения или распоряжения долями природных ресурсов - полезными ископаемыми и водой, за которые разворачивается глобальное противостояние. И каков он русский дух самодостаточности: и сторонники, и противники поправок, все признают, что, несмотря на сложные условия пандемии, россияне помнят о поправках. Видно, что они считают нужным голосовать по ним.
И опять нестандартный ход - как голосовать в условиях коронавируса? Подсказка тоже вызов - через "цифру", хотя она не панацея, но завтра станет нормой.
Гилиан Дьёрдь (Венгрия), юрист (Венгрия), Эйнарс Граудиньш (Латвия), правозащитник, Слободан Стойичевич (Сербия), юрист, преподаватель Университета в Белграде:
- Мы не раз были наблюдателями на выборах в России. И видим, что в условиях необычной эпидемиологической обстановки технически голосование по поправкам в Конституцию исполнимо. Если Россия достигнет до момента голосования пика коронавируса и наступит ровное плато, то голосованию нет препятствий с точки зрения медицины. Как показывает опыт выборов, ранее прошедших в России или полмесяца назад в Южной Корее, технологически все достижимо: какие-то группы населения голосуют заранее, какие-то - по почте или электронно, а там где эпидемия схлынет, уместно традиционное личное голосование. Это логика комбинированного подхода, перед которым "цифра" и "корона" ставят Россию.