Впервые термин "социалистический реализм" появился в статье Ивана Гронского в "Литературной газете" от 23 мая 1932 года. Таким образом мы имеем точную дату рождения этого метода, и вопрос лишь в том, воплотился ли он, простите за тавтологию, в реальной жизни советского искусства или остался в сфере идеологических заклинаний, пытавшихся оживить заведомо мертворожденное направление.
Вопрос этот не такой простой, как может показаться.
Но сначала о фигуре его родителя. Иван Михайлович Гронский (наст. фамилия Федулов, 1894-1985) был личностью, несомненно, крупной и незаурядной. Крестьянин по происхождению, он рано лишился отца и отправился из Ярославской губернии в Петербург на заработки. С 17 лет принимал участие в революционном движении, сидел в царских тюрьмах, участвовал в мировой войне и был награжден Георгиевским крестом за личное мужество. В 1917 году возглавил солдатский комитет. Он участвовал и в Гражданской войне, окончил Институт красной профессуры и начал быстро подниматься в карьере. Дважды был главным редактором "Известий", вместе с Горьким создавал Литературный институт и был главой оргкомитета по подготовке Первого съезда советских писателей.
В 1989 году в N 2 журнала "Вопросы литературы" была опубликована переписка И.М. Гронского с ведущим горьковедом А.И. Овчаренко. К сожалению, я не имею под рукой этого номера, а в оцифрованном виде его пока нет. Но я помню, что в этой переписке подробно обсуждался вопрос о рождении термина "социалистический реализм", и опять-таки, насколько я помню, этот термин утверждался лично Сталиным, а вот Горький отношения к нему не имел. Горький окончательно вернулся в СССР из Италии только в конце 1932 года, когда отмечалось 40-летие начала его литературной деятельности. В то же время Горький своим авторитетом среди советских писателей "освятил" этот метод в своей речи на Первом съезде СП: "Социалистический реализм утверждает бытие как деяние, как творчество, цель которого - непрерывное развитие ценнейших индивидуальных способностей человека ради победы его над силами природы, ради его здоровья и долголетия, ради великого счастья жить на земле".
Таким образом, Горький рассматривал этот метод не просто как одно из направлений в литературе, но почти как мистическую силу, которая способна преодолеть "карму" Человека, увы, подвластного причинно-следственным законам Природы. Его понимание "социалистического реализма" напрямую вытекало из его прежних "богостроительских" идей, которые в свое время осудил Владимир Ленин. Человек - сам Бог, и он способен создать другой мир, в котором не будет болезней, страданий, а в идеале - и смерти.
На эту тонкость, конечно, не обратили внимания, потому что задачи партии, в том числе в области литературы, были куда более конкретные и отнюдь не религиозные.
Не случайно судьба отца термина "соцреализм" оказалась печальной. В 1938 году он был арестован НКВД и 16 лет провел в Воркутлаге, а затем в ссылке. Только в 1954 году его дело было пересмотрено, он был реабилитирован и восстановлен в партии, однако ответственных должностей уже не занимал, хотя прожил еще более 30 лет. Но самое удивительное, что, выйдя из заключения, Гронский оставался верным сталинистом. И в то же время после ХХ партсъезда едва ли не первым стал хлопотать о "возвращении" имен репрессированных писателей.
Так существовал ли социалистический реализм как метод в искусстве или это, опять же простите за тавтологию, искусственно придуманное направление, которое мешало развитию подлинного искусства? И это тоже не простой вопрос.
Когда будете проезжать мимо ВДНХ, взгляните еще раз на скульптуру Веры Мухиной "Рабочий и колхозница". Вот он соцреализм во всей монументальной красоте! Как и весь архитектурный комплекс ВДНХ, который мы сейчас любовно реставрируем.
Другое дело, что, зародившись в недрах советской литературы, именно в литературе этот метод не дал ничего выдающегося. Или придется притягивать его к литературе за уши. Ни "Жизнь Клима Самгина", ни "Тихий Дон", ни "Мастер и Маргарита", ни "Доктор Живаго", ни проза Солженицына и Астафьева, ни другие лучшие произведения наших писателей - в диапазоне от дерзких авторов журнала "Юность" до "деревенщиков" и "военной прозы" - не имели к соцреализму никакого отношения. Но он воплотился в монументальной и парковой скульптуре, в различных архитектурных комплексах и в советской песне, которая "строить и жить" помогала. В документальном (Дзига Вертов) и художественном кино (Пудовкин, Эйзенштейн). И наконец, в советских флешмобах, демонстрациях и парадах, которые ведь тоже являются своеобразной формой искусства.
Литературные формы оказались слишком старыми мехами для этого молодого вина. Недаром главная претензия литературного диссидента Андрея Синявского к соцреализму заключалась не в его идеологии, а в его эстетическом воплощении (статья "Что такое социалистический реализм?", 1957). Задуманный как метод революционный, соцреализм в литературе в конце концов вернулся к "старому доброму" реализму с его изображением жизни в присущих ей формах, но только с той поправкой, что не все эти правдивые "изображения" устраивали нашу власть. Грустная история!