Железнодорожный узел приобрел еще большее значение в 1942-м. Ленинград стоически переносил блокаду. А через Северную железную дорогу шло все то, что было нужно Ленинградскому и Карельскому фронтам. Пускать под откос поезда, взрывать железнодорожные станции, передавать постоянную информацию о перемещениях советских войск должны были прошедшие специальные диверсионные школы агенты абвера.
Тут и началась операция "Хозяин", задуманная и как по нотам разыгранная операция вологодского НКВД. Существуют две версии названия. Первая - все началось с того, что некий захваченный в Вологде диверсант с презрением отозвался о разгильдяе - хозяине квартиры. Тот запросто выбалтывал агенту, что у него в доме живут прибывшие сюда летчики, сливал сведения об эшелонах с техникой. Шпионом "Хозяин" не был, но если б не остановили, вред мог бы нанести немалый.
Вторая версия, гораздо более возвышенная. Вологодские чекисты захотели показать - и показали - абверу и его выкормышам, кто настоящий хозяин на русской земле.
Немцы старались проникнуть в русский тыл. Абверкоманда-194 готовила диверсантов из военнопленных, добровольно перешедших на их сторону и содержавшихся в лагерях в Каунасе, Риге, Кёнигсберге. Завербованные перебежчики затем проходили курс обучения в разведшколе абвера. Проявивших способности отбирал начальник школы подполковник Фридрих Гемприх. Курсанты знали его под им же придуманным и довольно несуразным именем майора Петергофа. Самолеты, поднимавшиеся из оккупированных Пскова и Смоленска, забрасывали диверсантов на Вологодчину. В основном интересовали абвер крупные города - Вологда и Череповец.
Сколько же диверсионных групп бродило по густым заснеженным лесам, пытаясь проникнуть в города, что поближе к железной дороге. Но на эту, из трех человек, сброшенную поздним февральским вечером 1942 года "Хейнкелем" над густым лесом недалеко от городка Бабаево, что в 300 километрах от Вологды, Гемприх надеялся особенно. В ее составе двое диверсантов, которым нечего терять: своими руками уложили на глазах у многих столько соотечественников, что дороги обратно для них уже не было. И радиста подобрали для них не какого-нибудь наскоро обученного, а мастера своего дела, окончившего курсы еще в Красной армии.
Выброска прошла удачно. Никем не замеченные, они закопали парашюты и отправились в неблизкий путь.
Тут и произошел сбой. Документы лейтенанта Орлова не вызвали подозрения у патруля на железнодорожной станции в Бабаево. Но лейтенант потребовал отвести его в отдел НКВД, где сделал нежданное признание. Его и еще двоих сбросили на парашютах немцы, где остальные двое - не знает. А он просит поскорее доставить его к начальству рангом повыше.
В Вологде многое прояснилось. Никакой он не лейтенант Орлов. Добровольно сдался курсант трехмесячной школы абвера Николай Васильевич Алексеенко. Его, радиста - морского старшину, взяли в плен, переводили из лагеря в лагерь, морили голодом. И, поняв, что больше не выдержать, он согласился служить немцам. Но с единственной целью: вернуться и доказать, что не предатель.
История и правдоподобная, и не очень. Ей можно было верить и не верить. Но начальник вологодского управления НКВД Лев Федорович Галкин и оперативник Борис Семенович Иванов добровольно сдавшемуся перебежчику поверили. Тем более тот дал точные приметы тех двух, что пока еще не были пойманы. Они исключительно опасны. Алексеенко сам просил поторопиться: он должен поскорее сообщить майору Петергофу по рации, что выброска прошла нормально, добрались они до Вологды.
По крайней мере относительно двух, как их называли - крещенных, то есть замаранных в кровавых преступлениях против своих, Алексеенко не врал. Их быстро вычислили, поймали. И пара предателей, в отличие от радиста, заперлась накрепко. Какая перевербовка. Поступили с ними по законам военного времени. Да, расстреляли.
А Алексеенко быстро отстучал радиограмму о благополучном прибытии. Рассекретил шифры, сообщил позывные свои и радистов абвера, указал длину волн, назвал точное время передач.
Так в апреле 1942 года началась радиоигра "Хозяин". В документах Управления вологодского НКВД она значилась под номером 2311. Велась восемь месяцев и закончилась 31 декабря 1942 года.
Сначала, ссылаясь на трудности вживания, немцев баловали дезинформацией нечасто. Позже сведения передавали постоянно, а в ноябре они лились потоком. Алексенко работал на ключе прямо из здания, расположенного напротив УНКВД. Здесь и жил, иногда выходя в город. Ему доверяли. Он старался, говорил, что искупает вину.
С просьбами к немцам обращался редко. Но пришло время, и попросил питание для рации, продукты, деньги. Абверовцы послушно сбросили все "заказанное" в двух баулах. Их держали на поводке, радируя, что самолет видели, а груз даже втроем отыскать не могут. Потом успокоили: баулы найдены.
Любая радиоигра - занятие сложное. Надо не только передавать дезинформацию, но и тщательно ее создавать. Сделать так, чтобы противник верил. В то же время деза никак не должна повредить своим. Однажды для большей достоверности пришлось даже взорвать железнодорожное полотно и распустить слух о якобы пущенном под откос эшелоне. Значит, были у немцев прямо в Вологде нераскрытые источники информации. Может, и не диверсанты, а осведомители, подтвердившие крушение. И Петергоф в радиограмме поблагодарил Орлова, приказав проводить больше, еще больше диверсий.
В операции "Хозяин" вологодские контрразведчики работали в четком контакте с Генштабом. Дезинформация шла из Москвы. Обогащенная и приправленная местными подробностями, ее получала Абверкоманда-104. Главная задача радиоигры сводилась к тому, чтобы убедить абвер: Красная армия перебрасывает крупные силы в район Ленинграда. "Достоверные" сведения были переданы шефу абвера адмиралу Канарису и дошли до ставки Гитлера.
Орлову немцы доверяли и не решились перебросить крупные силы в район Сталинграда, где и были разбиты. Трудно говорить, что благодаря дезинформации из Вологды наступил перелом в ходе Великой Отечественной войны. Но свой вклад в победу в Сталинградской битве вологодские контрразведчики внесли.
В конце 1942-го пришло время операцию свертывать. И Алексеенко передал, что группа попала в тяжелое положение: при случайной проверке документов с трудом удалось избежать провала, а один из их тройки ранен. Вологду придется покинуть.
Гемприх-Петергоф отозвался моментальным приказом: возвращаться к нам, перейти линию фронта между городами Холм и Торопец. В левой руке держать поднятым белый платок. Назвать пароль "Флорида".
Но возвращение в планы не входило. И в самом конце декабря Алексеенко-Орлов в последнем из своих пяти сотен сообщений радировал: "Рацию прячем. Уходим на Урал".
Лев Галкин был награжден за операцию "Хозяин" орденом Красной Звезды. Лейтенант Борис Иванов медалью "За отвагу". За время войны здесь было обезврежено 230 диверсантов. Не совершено практически ни единой диверсии. Галкин после войны дослужился до генерала, Борис Иванов - до генерал-лейтенанта, Первого заместителя начальника Первого главного управления КГБ ССР, фактически предтечи Службы внешней разведки.
Не столь удачно сложилась судьба радиста Алексеенко. Думалось, что заслужил он у Родины прощения. Но в июне 1944 года Особое совещание приговорила моряка-радиста - он же лейтенант Орлов из операции "Хозяин" - к восьми годам лагерей за измену Родине.
И тут горой за него вступились офицеры из вологодского НКВД во главе с Львом Галкиным. По их ходатайству удалось скостить срок до трех лет. Провел их Алексеенко все в том же здании, откуда передавал дезинформацию в абвер. В 1945 году его освободили. Семья радиста погибла в годы войны. Некуда было уезжать из Вологды, где он и поселился. А в 1946 году его следы окончательно затерялись: дальнейшая судьба неизвестна.