Минск стал олимпийским городом московской Олимпиады 23 октября 1974 года, когда на сессии МОК советской столице было официально поручено провести эти Игры. Главному городу БССР суждено было принять шесть предварительных и один четвертьфинальный матч олимпийского футбольного турнира, но значение этого события для минчан оказалось гораздо шире и врезалось не только в память, но и в городскую инфраструктуру.
Первая и последняя в истории СССР олимпийская сказка оказалась со счастливым концом. И было это в те благословенные времена, когда большой спорт уже ощущал себя важнейшей частью мировых глобальных процессов, но политическое вмешательство в него еще имело какие-то берега. Не было ни инквизиторов из ВАДА, ни сюрреализма похлеще фантазий Сальвадора Дали с изъятием олимпийских медалей у выигравших их 10 лет тому назад. Была просто плохо подготовленная попытка бойкота московских Игр во главе с президентом США Джимми Картером, недовольным вводом советских войск в Афганистан. Бойкот для 1970-х годов был известной тактикой - так, на Олимпиаду-76 в Монреале не приехало около 30 стран Африки и Азии. Американский бойкот обернулся пропуском Игр в Москве для спортсменов самих США, а также Канады, Японии, ФРГ и нескольких десятков менее значимых тогда в спортивном отношении стран. Но 81 государство в Олимпиаде-80 участие приняло (в Монреале было 88 стран), сорвать Игры не получилось.
Получился же настоящий двухнедельный праздник, затронувший и многих обычных граждан не только радостными спортивными эмоциями (80 золотых медалей в тон олимпийскому году и 195 медалей всего для сборной СССР, 31 из которых у белорусских атлетов). И Москва, и Минск к Олимпиаде на глазах менялись к лучшему, причем менялись на долговременную перспективу - с прицелом на улучшение качества жизни в большом городе.
Олимпийская модернизация в БССР вышла и за пределы Минска через дорогу шоссейную и дорогу железную, по которым, как ожидалось, пойдет летом 1980-го плотный поток забугорного туристического люда. Дабы пытливый иностранный глаз чего непотребного не высмотрел, за дело реконструкции взялись основательно. Трасса М-1 обрела не только прозвание олимпийской, но и отличное по тем временам дорожное покрытие. Обновление позволило обогнуть несколько белорусских райцентров, проезд через которые в прежнее время замедлял движение. Скорость же движения железнодорожного на отдельных белорусских участках отныне могла доходить до 140 километров в час.
Гостей из-за рубежа в белорусскую столицу действительно приехало много: с середины июня по начало августа 1980-го их зафиксировали 7939, из них 1100 подданных британской королевы. Для Минска, чей соревновательный лимит исчерпался уже 27 июля (тогда как олимпийский мишка на закрытии Игр улетел 3 августа), это была большая туристическая нагрузка. Нынешний проспект Победителей украсила лучшая тогда в городе гостиница "Планета", преобразили и окружающее городское пространство. Реконструировали в системном порядке, которым управлял руководитель республиканского оргкомитета "Олимпиада-80", первый зампред Совета министров БССР Владимир Мицкевич, и другие гостиницы, рестораны, почтамт и прочие места, куда могла ступить нога иноземного пришельца. Повезло и обычным минчанам - тысячи из них получили новые квартиры в рамках олимпийского наступления на сектор частной застройки.
Еще в 1976 году в Минск приехал энергичный президент ФИФА бразилец Жоао Авеланж (1916-2016), который дотошно проинспектировал и олимпийскую футбольную арену, и комплекс в Стайках, где участникам Игр суждено было жить и тренироваться. Стадион "Динамо" после обновления мог принимать 50 067 зрителей, к услугам которых были дополнительные места на козырьке, венгерское световое табло, новые осветительные мачты. Арена заполнялась на каждом из семи минских матчей, билеты за вычетом 52 тысяч, доставшихся интуристам, распространялись в духе времени по предприятиям и организациям. Карман белорусского болельщика отнюдь не пострадал - в очень скромные 2 рубля 20 копеек обходился билет самой высокой, первой ценовой категории, категория четвертая гарантировала олимпийское зрелище вообще за 90 копеек. Смотреть, правда, приходилось отнюдь не на звезд мирового футбола - к ним с некоторой натяжкой можно было отнести лишь сборную Югославии, в которой выделялись два брата-близнеца Вуйовичи, Зоран и Златко.
Но никем доселе в Минске не виданная олимпийская атмосфера (во второй раз она ярко вернется летом 2019-го, на II Европейских играх) была гораздо важнее. Праздник получился даже лучше, чем предполагали его организаторы, опасавшиеся коварных антисоветских провокаций. Последние же отсутствовали начисто, как и инциденты вообще, если не считать срабатывавших некстати рамок металлоискателей, которые тогда были еще в диковинку. В дни Олимпиады в белорусской столице снизилась даже бытовая преступность, а потенциальных нарушительниц морального кодекса строителя коммунизма изъяли из публичного пространства даже без отправки за 101-й километр. Был использован опыт Первой мировой войны, когда и на белорусских станциях многие эшелоны использовались для проживания. Спецконтингент загрузили в плацкартные вагоны и держали в Минской области на запасном пути, пока олимпийские страсти благополучно не отшумели.
И спустя скоро уж полвека Олимпиада-80 в Москве и Минске вспоминается как позитивная часть утраченного советского прошлого. Большой спорт - это воистину явление положительной истории.