Уровень науки в регионах за редким исключением существенно ниже, чем в наших трех научных столицах - Москве, Санкт-Петербурге и Новосибирске. Одна из главных целей создаваемых сейчас научно-образовательных центров (НОЦ) - исправить ситуацию, поднять региональную науку на мировой уровень. Центрам придается огромное значение, под них выделяются большие деньги. Показательно, что локомотивами этого движения являются губернаторы регионов. Оценка их работы во многом будет зависеть от успеха или неуспеха НОЦ. Уже работают пять пилотных центров, а в очередь на утверждение выстроились около 20. Словом, от НОЦ все ждут научного прорыва по многим направлениям. И серьезного подъема уровня региональной науки.
Артем Оганов: Конечно, идея НОЦ очень важна и интересна. Предполагается, что в регионах должны появиться и реализовываться научные проекты мирового уровня. На эти цели регионам будут выделены большие деньги. Но какой они дадут эффект? Обеспечат ли прорывы? Сомневаюсь. Во всяком случае, совсем не в таких масштабах, на какие многие рассчитывают. Не может Мюнхгаузен сам себя вытащить из болота.
Что вы имеете в виду?
Артем Оганов: Конечно, финансирование важнейший фактор, но даже очень большие деньги сами по себе не превратят слабый научный коллектив в сильный. Наука делается прежде всего мозгами и лишь во вторую очередь деньгами. Чтобы НОЦ совершали прорывы, там должны работать таланты, неординарно мыслящие ученые мирового калибра. Именно в этом главная проблема таких центров. Дело в том, что наша региональная наука оказалась фактически обескровленной, так как подавляющее большинство сильных ученых перебираются в столицы. И молодые местные таланты, уехав в центры учиться, там остаются. Мало кто возвращается в родные пенаты. В итоге этой внутренней "утечки мозгов" в региональной науке средний уровень очень невысок. Без усиления кадрового состава новыми высококлассными учеными ни о какой науке мирового уровня и речи быть не может.
У вас есть предложение, как исправить ситуацию?
Артем Оганов: Считаю, что надо создать условия для переезда молодых талантливых ученых из научных столиц - Москвы, Санкт-Петербурга и Новосибирска - в регионы. Вы возразите - кто же поедет, променяет знаменитые МГУ, МФТИ, Сколтех, Институт общей генетики, Медицинский университет им. Пирогова и другие на какой-то местный вуз или институт. На самом деле в этих знаменитых стенах даже очень талантливым людям совсем не просто реализоваться. Ведь конкуренция огромная, часто просто нет шансов для карьерного роста, поэтому многие годами так и остаются на своих первоначальных позициях или делают небольшой шаг по карьерной лестнице. А в регионе талантливый человек мог бы стать руководителем своей лаборатории, даже создать свое научное направление. Но для этого таким людям надо дать шансы, и тогда мы бы получили вместо одного таланта целое созвездие. В таком подходе большой потенциал для нашей науки, шанс на прорывы. Чтобы сделать НОЦ реальными центрами прорыва, надо подкрепить их программой поддержки молодых ученых, которые поедут в регионы. Дать им возможность открыть свои лаборатории, собрать научные коллективы.
Предположим, будет такая программа, деньги выделят. Но каково это - срываться с надежного места и отправляться фактически в неизвестность. Даже во времена СССР, когда действовало жесткое распределение выпускников, многие искали все возможности остаться в столицах. Более того, вы сами сказали, что в регионах уровень науки средний. Нет научного "бульона", в котором обязательно должен вариться ученый, что обкатывать и проверять идеи, ловить новые веяния. С кем ему там совершать прорывы? Кого набирать в лабораторию?
Артем Оганов: Если правильно все организовать, то большого риска для поехавшего в регион молодого ученого не будет. Ведь сейчас есть все возможности для общения. В научном "бульоне" можно вариться, не выходя из своей комнаты или лаборатории. Телекоммуникации связывают вас с любой точкой мира, с любым человеком.
Что касается сотрудников будущей лаборатории, то здесь, конечно, все сложнее. Могу рассказать о своем опыте. В 28 лет я приехал в Швейцарию, мне надо было собрать научную группу. Сильные аспиранты идут к известным профессорам, а меня никто не знал. И мои первые ученики и сотрудники были очень среднего уровня. Кто-то из них с годами стал очень сильным ученым, кто-то так и остался середняком. Да, коллектив надо создавать и учить. Но это не менее интересно, чем занятие наукой. Куда бы вы ни поехали, чтобы впервые создать свою лабораторию, картина будет та же самая. Сначала среднего калибра ученики, потом все более талантливые.
Швейцария есть Швейцария... А вы бы сейчас поехали бы в российскую глубинку?
Артем Оганов: Мне уже далеко не 28 лет. А вот десять лет назад однозначно поехал бы. Кстати, в 2008 году, когда мне было 33 года и работал в Швейцарии, я искал новое место работы. Получил приглашение из США, а параллельно вел переговоры с одним из российских университетов. Это была моя инициатива, сам с ними связался, так как искал вариант вернуться в Россию. Мне ответили, что обдумают мое предложение и перезвонят. Вот уже 12 лет никак не перезвонят. Вообще многим нашим региональным, да и некоторым столичным вузам ничего не надо, им и так хорошо. Об этом, кстати, говорят опросы, которые я проводил в "Фейсбуке". Спросил коллег, как они оценивают ситуацию в региональной науке. И знаете, что они, не сговариваясь, прежде всего назвали? Низкий уровень руководства, которое назначают не по профессиональному принципу, а по совсем другим критериям. В результате процветает феодальная система руководства, основанная не на профессионализме, а на личных отношениях и лояльности. Также почти все наши "корреспонденты" отметили, что, несмотря на низкое качество работы, зарплата многих таких руководителей исключительно высокая. Их текущее положение вещей вполне устраивает - большая зарплата, лояльное окружение, и никаких штрафов за очень низкое положение их вузов и институтов даже в национальных рейтингах, не говоря уже о международных.
Но чтобы заработала программа по привлечению молодых талантов, из региона должен быть запрос на него. Заявка на открытие под него новой лаборатории. А при той ситуации, о которой вы говорите, вряд ли найдутся желающие приглашать варяга из столицы. Инициатива должна идти снизу.
Артем Оганов: Совсем не обязательно. Могу привести пример Франции, где инициатива идет и сверху, и снизу. В этой стране ведущая научная организация Национальный центр научных исследований (CNRS) - в определенной степени аналог нашей Академии наук. У этого центра нет собственных институтов, но есть лаборатории, которые базируются в помещениях разных вузов по всей стране. Так вот каждый год CNRS объявляет конкурс, сообщая, что в новые лаборатории на базе таких-то вузов по такой-то тематике нужно столько ученых такого-то и такого-то уровня. Этого объявления ждут ученые как во Франции, так и во всем мире. Конкурс очень жесткий, и в результате страна привлекает для научных исследований на самом высоком уровне талантливых людей, дает им шанс реализовать свои идеи. Потом эти кандидаты едут в Париж и выступают перед ведущими французскими учеными. Это дает возможность максимально объективно отобрать самых лучших, не отдавая этот процесс на откуп региональным феодалам. Нам можно посмотреть на этот опыт. Возможно, изучить, как действовали в Китае, когда в страну привлекали китайских ученых, которые работали в ведущих центрах мира.
Чтобы руководители региональной науки проявили инициативу и приглашали молодых талантливых людей, способов вполне достаточно, есть методы и "кнута" - штрафовать институты или менять руководителей институтов, рейтинг которых падает, и "пряника" - усиливать финансирование институтов и давать бонусы их руководителям, если рейтинги институтов растут и выполняются показатели по созданию новых лабораторий высокого уровня. Арсенал подобных методов хорошо известен и отработан. Надо, чтобы принимающие решения чиновники осознали эту проблему.