"Трое" - редкий фильм, который при повторном просмотре доставляет еще большее удовольствие, чем при первом. Потому что сосредоточен на самом интересном, что может быть в кино, - человеческих проявлениях. Здесь увлекательны детали, и с каждым новым просмотром их открываешь все больше - важных, точных и тонких, умно и артистично поданных.
Ведущий разухабистого телешоу "Ночной полет" москвич Сашин, получив в Петербурге нечто вроде "Золотого орла", встречает новую любовь и потом долго мотается между двумя городами, причиняя страдания себе, жене и новой пассии. Такой "Осенний марафон", где "крылатые качели" обрели опасный размах на грани суицида, а режиссерский почерк - не свойственную "сильному полу" чувственность.
Перед нами "марафон" эпохи торжествующего гламура, настолько самовлюбленного, что он подменяет собственно жизнь. Это первый акцент фильма, бросающийся в глаза: если квартира - то последний писк, если телекумир - то Ургант в квадрате, если героиня наводит тени - из этого можно делать рекламу Л`Этуаль. От бессмыслицы всеобщего фиглярства впору утопиться, что фигляр Сашин и делает в первом же кадре, причем когда-то вожделенный приз тянет его ко дну лучше всякого кирпича. И тут ангелица, его спасшая, пронзит его сердце. Ангелица являет собой идеальный контраст пошлой суете: хороша собой, пишет проникновенные стихи и живет в каком-то другом мире. Так начинается мучительная война каждого с самим собой. Жена Злата - психолог, привыкла управлять чувствами других, но не может справиться со штормами в собственной семье. Ангелица Вероника ушла от мужа, потому что он ей изменял, а теперь сама выступает в роли разлучницы и чувствует себя не в своей тарелке. И наконец, суперстар Сашин вступил в пору кризиса среднего возраста, ему осточертело все привычное - в том числе привычная жена, и воссиявшая ему Вероника кажется ниспосланной святым Петербургом. Поклоны канону не случайны: Анна Меликян говорит, что первотолчком к идее стала "Троица" Рублева. К тому же посещение Златою святых мест позволяет ей, бездетной, зачать дитя: духовность, сказала бы Раневская, - страшная сила.
Рассказано в индивидуальном стиле, какой могла бы выбрать психолог Злата: каждое движение брови в строку, каждый взгляд - ружье, которое, по классику, выстрелит. Чтобы нам было комфортно на этом сосредоточиться, формат экрана сужен до старого кадра 4:3 - поклон в сторону советского кино, где авторов еще интересовал не компьютер, а человек. Но главное (здесь и помогла тайна "Троицы") - оператор берет в кадр только это трио, все остальные существуют голосами и размытыми тенями. И выдает рекордное число крупных и сверхкрупных планов - эта работа Николая Желудовича с его текучими, как река, кадрами, самая спартанская и психологически эффективная за все постсоветские годы.
Сосредоточенность на трех лицах требует от участников редкого теперь качества - актеры должны быть личностями. Качество эфемерное, его составляющие трудно сформулировать, но оно хорошо читается с экрана. Глаза персонажа, мимолетные оттенки взгляда, интонации голоса, реакции на окружающее - это все не формально, если в кадре личность. Это чувствуется даже в готовности актера быть беспощадным к себе - он погружен в судьбу героя полностью и без остатка. Именно так играют в фильме Константин Хабенский, Виктория Исакова и Юлия Пересильд. И именно поэтому зритель включается не в игру, а в судьбы, примеряет их на себя, проводит параллели - волнуется и думает. И только потом отдает должное актерскому и режиссерскому мастерству и чуткости.
В фильме "Трое" "осенний марафон" увиден с новой точки зрения - женской. Здесь главное, что движет жизнью, - любовь. Ее присутствие и есть счастье. Ее крах - потеря точек опоры, мир закачался, солнце померкло. Еще вчера уверенно идущая по жизни, привыкшая поучать других Злата готова на любые несообразности и унижения, она падает - и в переносном, и, чтобы было нагляднее, в самом буквальном смысле - напившись. В фильме вообще много метафор, иной раз слишком прямолинейных, но уверенно сплетающих свои смысловые узоры. Вода, к которой пристрастен герой, - словно можно смыть прилипшую к нему пошлость. Путеводная звезда, которой размахивает ангелица, подрабатывающая гидом для досужих туристов. Герой, с фасада умный, как Ургант, с тыла нерешительный, как Башмачкин, и ушастый, как Йода. И "мотор", который "ревет" еще на титрах и закончит свой путь на каком-то "новом повороте", несущем гибель. И новая жизнь, которая зарождается сразу вслед за смертью. Речь персонажей сбивчива и спонтанна, словно и не была прописана в сценарии Анны Меликян и Евгении Хрипковой. Люди, плывя по течению жизни, пытаются искать самооправдания: "Любовь не предупреждает - просто приходит и всё. И понимаешь, что нельзя, - и ничего не можешь сделать"... Все трое - я имею в виду актеров - сыграли здесь если не лучшие, то из лучших своих ролей. Потому что есть, что играть, что пережить, что спроецировать на свою жизнь и о чем думать.
Женское кино? Очнитесь, ребята, кино вообще среднего рода. Оно бывает только плохим и хорошим. "Трое" - кино хорошее. С четверга на экранах.