В 2019 году его правнук, петербургский архивист и писатель Александр Карский, опубликовал в Минске обстоятельную биографию ученого, в двух томах которой более 1300 страниц. А в 2020-м издательство "Беларуская навука" выпустило первую часть совместного проекта Института истории НАН Беларуси и Санкт-Петербургского филиала Архива РАН - сборник документов и материалов "Жизнь и деятельность академика Е.Ф. Карского", куда вошли уникальные архивные материалы семьи.
Громадье научного наследия Евфимия Федоровича, вершину которого составляют знаменитые "Белорусы" в трех томах и семи книгах, теперь органически сочетается с богатством информации о его жизненном и творческом пути. И выясняется, что для людей такого яркого и несомненного таланта "вертикальные лифты", несмотря ни на что, работали и в последние десятилетия Российской империи. Добрачный сын неприметного дьячка Федора Новицкого и не менее неприметной дочери причетника из Лаши Магдалены Карской триумфально прошествовал в науку под записанной в метриках материнской фамилией, будучи вынужденным начинать отнюдь не с гимназии, а с духовного училища и духовной семинарии в Минске.
Научные приоритеты пытливого Евфимия сформировались уже во время учебы в Нежинском историко-филологическом институте князя Безбородко и включали они прежде всего белорусскую проблематику во впечатляющем диапазоне - филология, лингвистика, фольклористика, этнография. Выходцу из низшего духовенства многоплановость научного поиска не стала помехой и в годы обязательного для институтских выпускников гимназического преподавания, которое выпало ему в Вильно. Ученая стезя влечет Карского неудержимо, и местом долговременного приложения его способностей на белорусском направлении с февраля 1893 года становится Императорский Варшавский университет, где ему суждено будет дважды становиться ректором. Значимым стал и Императорский Московский университет, в котором в декабре 1896-го 35-летний Евфимий Федорович защитил докторскую диссертацию. Пройдет еще двадцать лет, и в октябре 1916 года Карский будет избран в академики.
Однако у большинства больших ученых из цеха гуманитариев не очень-то получается повлиять на текущую судьбу родной земли. А у Карского получилось великолепно. Вот как на склоне лет, в 1927-м, он кратко описал свой вклад в науку: "Я природный белорус, всю свою жизнь посвятивший изучению белорусской этнографии, языка и литературы". Обратим внимание на то, что на первом месте здесь стоит именно этнография, и это совсем неспроста - в судьбе белорусского народа и государства в первые десятилетия очень непростого ХХ века весьма позитивную роль сыграла опубликованная им в 1903 году в приложении к первому тому "Белорусов" "Этнографическая карта белорусского племени".
Карте и книге в том же 1903-м предшествовало уникальное путешествие 42-летнего профессора Карского по периметру белорусских пограничий с крайне актуальной и столь же непростой задачей: "Определение этнографической границы белорусской народности и языка с соседними великорусскими и малоросскими племенами и наречиями, а также с народностями польской, литовской и латышской". Ценных сведений по белорусской этнографии было к тому времени накоплено немало, а вот обобщающего прорывного исследования о том, где точно найти белорусов, все еще не было. А жизнь в ту пору менялась быстро, унося с собой в прошлое многие народные традиции.
500 рублей - достаточную по тогдашним меркам сумму - на экспедицию 1903 года выделил варшавскому профессору князь Петр Дмитриевич Святополк-Мирский, будущий министр внутренних дел. Карский достиг своей цели блистательно и оперативно, но при этом скрупулезно: "Для определения северной границы белорусов мне пришлось два раза побывать в указанной области... Я делал поездки к северу и на юг, прислушивался к речи едущих по железной дороге местных крестьян, делал наблюдения на станциях над крестьянами и детьми, продававшими ягоду, расспрашивал сведущих лиц…"
В итоге Карский установил точную численность белорусов: 8 млн 397 тысяч 961 человек на пространстве 14 губерний. Занесенные на карту, эти сведения уже скоро станут важнейшим аргументом для определения рубежей Беларуси: так, летом 1923 года вожди большевиков приняли принципиальное решение о расширении границ БССР, при ближайшем же рассмотрении вопроса в Москве уполномоченной комиссией Оргбюро ЦК выяснилось, что, кроме работ "старорежимного" профессора Карского, другой основательной точки опоры и сыскать особенно негде.