Павел родился в Мариуполе. В отрочестве переехал в Святошино, пригород Киева. Учился в 72-й киевской школе-семилетке. Друзья звали его ласково - Пин.
После семилетки увлекавшийся техникой Павел год проучился в политехникуме связи в Харькове. Потом он возвратился в Киев и поступил на четвертый курс рабфака сельхозакадемии. Посещал литературный кружок, которым руководила аспирантка Киевского университета Ариадна Давыденко (Громова).
В 1937-м Павел поступил на русское отделение филологического факультета Киевского университета имени Т. Г. Шевченко.
В студенческие годы закончил снайперскую школу. Во время войны с Финляндией удостоверение об окончании снайперской школы помогло ему попасть в лыжный батальон добровольцев.
В 1939 году Павел женился на Зинаиде Сагалович. Она вспоминала: "В этой поэтической атмосфере и родилась наша любовь. Иногда мне кажется, что она из стихов и возникла. Хотя, если "по-житейски", Пин и внешне был привлекателен. Общительный, веселый, остроумный в разговоре, он всюду, где бывал, обращал на себя внимание… Но это было не главное в нем. Истинная красота его открылась, когда я увидела Павла-поэта. Мне посчастливилось: мне не раз случалось быть свидетельницей рождения его стихов. И эти часы - самые яркие, самые добрые в моих воспоминаниях..."
Летом 1941 года Павла направляют на учебу во Фрунзенское пехотное училище. После ускоренного выпуска Павел - командир 9-й стрелковой роты 737-го стрелкового полка 206-й стрелковой дивизии.
Татьяна Алексеевна Светельская, бывшая военфельдшер 737-го стрелкового полка вспоминала про бой, ставший для Павла последним: "Перед рассветом командиры подняли солдат на исходный рубеж. Солдаты растянулись цепью по-пластунски, бесшумно поползли к окопам противника. Фашисты заметили опасность и открыли огонь. Вдруг перед лежащими в цепи солдатами встал во весь рост комроты Павел Винтман:
- За Родину! Вперед!
Бойцы поднялись и бросились вперед, расстреливая гитлеровцев и забрасывая их окопы гранатами.
В свете ракет, прячась за бугорки, перебегаю от одного раненого к другому, оказываю медицинскую помощь, оттягиваю их в безопасное место. Слышу: "Сестра, сестра, комроты ранен!" Быстро бегу, ползу на крики и вижу: комроты недвижим. Из-за пулеметной стрельбы, разрывов гранат и мин ничего не слышу. Ощупываю руки, ноги, все туловище - повреждений нет, крови не видно, Слушаю, слушаю сердце. Оно молчит. Где же рана? И вдруг в огненных сполохах замечаю на лбу узкую струйку крови и черное круглое пятнышко…"
Это было 21 июля 1942 года на Шиловском плацдарме близ деревни Трушкино.
Через три десятка лет после Победы студенты-поисковики Воронежского университета нашли у села Шилово, что неподалеку от Воронежа, братскую могилу и благодаря предпринятому ими настойчивому поиску установили имена тех, кто погиб там в бою и обрел последний приют в этой степи. Среди начертанных на стеле имен значится и это - Павел Винтман.
Похоронен Павел в братской могиле N113 в Воронеже.
Архив Павла сохранился благодаря жене поэта Зинаиде Наумовне Сагалович-Винтман.
В 1960-е годы Павел был посмертно принят в члены Союза писателей Украины.
Публикации:
Павел Винтман. Голубые следы. Стихотворения. Письма с войны. Воспоминания о поэте. Киев, "Днипро", 1990.
* * *
Мир был легкий и радостный. Может быть,
чуточку глупым,
Потому что за подвиги, за победы
над рвущимся сердцем
Был в награду не орден, а губы.
Мир был странный и -
мне и всем? - неизвестный.
Впрочем, я ведь не первый,
Называющий девушку песней,
А губы припевом.
* * *
Я не любил простых стихов
И опасался рифмы точной,
Я был до старости готов
Лепить узор капризных строчек.
Но в наши дни, перед грозой,
Когда невиданным боям быть,
Когда немыслим слов узор, -
Чертовски мужественны ямбы.
Беззвучная симфония
Короткий гром - глухой обвал,
Рожденье света и озона,
Далеких молний карнавал
Над четко черным горизонтом,
Родиться, вспыхнуть, ослепить,
Исчезнуть, не дождясь рассвета.
Так гаснут молнии в степи,
Так гибнут звезды и поэты.
* * *
Сад был синий, сад был розовый,
Сад был сон.
Захлестнуло сердце грозами,
Унесло.
Не забудь простого имени,
Помни грусть,
Я останусь жить, любимая,
Я вернусь.
У моей судьбы особая
Сердца нить -
Даже с смертью не способен я
Изменить.
* * *
Без жалоб мы пускаемся в дорогу,
И где-нибудь, на энском рубеже,
Последний шаг мы отдадим народу,
Последний вздох - оставленной жене.
Мы потому уверены в победе,
Нам потому неведом жалкий страх,
Что юность наша - с мужеством соседи,
Что нежность наша - ярости сестра…