Специальные фонды для накопления таких сверхдоходов появились в нашей стране 17 лет назад, и с тех пор вокруг них не прекращают кипеть нешуточные страсти. Убежденные оппоненты утверждают, что такая практика лишает экономику существенной части ресурсов и считают ее чуть ли не главной причиной невысоких темпов роста ВВП России. Наиболее активные сторонники нефтегазовых сбережений указывают на то, что ФНБ и дополнявший его в прошлом Резервный фонд не раз уже спасали бюджет, да и всю нашу экономику после резких падений цен на нефть (например, в 2009 году, 2015-2017 годах).
Ответы на все принципиальные вопросы этой затянувшейся дискуссии уже давно даны и экономической наукой, и самой жизнью. Теоретический анализ показывает, что оптимальная стратегия управления нефтяными доходами государства состоит в создании достаточных резервов для защиты экономики от резких перепадов цен на углеводороды, возникающий же после этого избыток средств целесообразно направлять на развитие инфраструктуры. Если говорить о международном опыте, то важный пример подает Норвегия, где основная часть нефтяных доходов сберегается для будущей поддержки пенсионной системы, и средства инвестируются в основном за рубежом. Норвегия накопила в семь раз больше нефтяных сбережений, чем Россия, если же сравнивать пропорцию к ВВП, то мы отстаем в 30 раз. Тем не менее огромные накопления нефтедолларов не помешали исключительно успешному развитию норвежской экономики, обеспечивающей своим жителям один из самых высоких в мире душевых доходов. Антиподом служит Венесуэла - единственная из крупнейших нефтедобывающих стран, не имеющая фонда для хранения нефтедолларов. После падения цен в 2014 году в этой стране произошла настоящая экономическая катастрофа: по оценкам МВФ, ВВП Венесуэлы за шесть лет сократился в четыре раза! Ничего подобного ни в одной большой стране не случалось даже в ходе мировых войн. Конечно, нельзя весь рекордный спад связывать с ошибками в управлении нефтяными доходами, но отсутствие резервов в момент кризиса дало начальный толчок падению экономики, которая потом покатилась вниз как снежный ком.
Правила формирования и использования ФНБ предусматривают именно рекомендуемый теорией компромисс. Средства объемом не менее 7% ВВП должны храниться в ликвидных активах, чтобы гарантировать исполнение бюджета даже в случае масштабных потерь нефтегазовых доходов (скажем, в прошлом году такие потери составили 2,2 трлн рублей), для остальных средств предусмотрены более широкие правила инвестирования, включая вложения в российские проекты. Такие инвестиции уже проводились в прошлом, однако из-за ухудшения нефтяной конъюнктуры процесс пришлось достаточно быстро свернуть. Сейчас объем ликвидных активов составляет примерно 7,5% ВВП, что в сочетании с улучшающимися прогнозами цен на нефть (а они закрепились на отметке 65 долл./баррель - в полтора раза выше среднего уровня прошлого года) открывает возможности возобновить вложения ФНБ в реальный сектор.
Первый вопрос, который здесь возникает: какими могут оказаться масштабы таких инвестиций на этот раз? Если исходить из наиболее надежных прогнозов цен на нефть, дополнительные поступления в ФНБ в ближайшие несколько лет можно оценить примерно в 2% ВВП ежегодно. На протяжении последнего десятилетия инвестиции в основной капитал не превышали 22% ВВП - теперь появится возможность поднять планку до 24%. Это даст очень весомый импульс российской экономике, однако все же не станет само по себе прорывом. Еще в майских указах 2012 года ставилась задача довести инвестиции до 27% ВВП - можно согласиться, что для устойчивого динамичного роста производства требуется примерно такой объем инвестиций.
Не менее важен вопрос об эффективности таких инвестиций, я бы даже сказал, что он важен вдвойне. Запустить механизмы долгосрочного экономического роста можно только при резком улучшении планирования и мониторинга новых инвестиционных проектов, в то же время средства ФНБ, в отличие от бюджетных средств, должны обеспечивать достаточную доходность, поскольку, как и в Норвегии, в конечном счете, предназначены для поддержки пенсионной системы. Известно, что во всем мире государство является крайне неэффективным инвестором (что полностью подтверждал и опыт позднего СССР). Для того чтобы преодолеть эту проблему правительство намерено ограничить долю инвестиций за счет ФНБ величиной 25% стоимости проекта. Остальное должен внести заинтересованный инвестор, что обеспечит отбор только серьезно востребованных бизнесом проектов.
На первом этапе средства ФНБ, вероятно, пойдут в нефтегазохимическую промышленность, новые нефтехимические производства. Возможно также привлечение ФНБ к задаче газификации регионов России.
Остается подкрепить правильный подход к управлению нефтяными доходами успешной практикой. Опыт инвестпроектов на началах государственно-частного партнерства в нашей стране достаточно ограниченный. Если новые проекты окажутся успешными, это даст весомый вклад в решение амбициозной задачи доведения темпов роста российской экономики до среднемировых значений.