Юлия, какие формы возрождения деревень и малых городов используют в Японии?
Юлия Стоногина: Один из очень эффективных японских проектов по ревитализации глубинки - программа "Одна деревня - один продукт". Начавшись в 1980 году в префектуре Оита, она затем распространилась и на другие регионы Японии. Впоследствии ряд азиатских стран также использовали эту программу в качестве модельной для собственного регионального возрождения. Концентрация усилий на одном продукте с высокой добавленной стоимостью приносит ощутимый экономический и социальный эффект. Главное, что стоит перенимать, - это японский принцип синергии. Возрождение региона обеспечивают только объединенные усилия властей, туристических компаний и бизнеса в этих местностях.
Откуда японцы берут средства на создание нового бизнеса?
Юлия Стоногина: Примеры можно приводить разные. В префектуре Коти деревня Умадзи получила название Юдзу-но-мура, что в переводе означает "деревня цитруса юдзу". Вымиравшая в середине 1990-х годов деревня сделала ставку на этот местный цитрус. Жители не только смогли возродить ее и повысить собственный доход, но и постепенно пристрастили внутренний японский рынок к соусам на основе сока юдзу. Ежегодный доход деревни сейчас составляет 3 миллиарда йен (около 28 миллионов долларов). Из сока юдзу и мёда производят премиальный напиток "Умадзи мура Гоккун", выручка от его реализации составляет 500 миллионов йен в год. С 2001 года деревня стала производить экологически чистые юдзу в соответствии со стандартами органического сельского хозяйства.
А усилия одной-единственной женщины Мори Томоко, родившейся в горном районе города Имабари в префектуре Эхимэ, помогли оживлению целого региона. В 2002 году она начала заниматься сельским хозяйством, выращивая чернику и другие местные продукты. Основанная Томоко в 2005 году компания занимается разработкой продуктов из черники и стимулированием сбыта в сотрудничестве с местными фермерами и пищевыми компаниями. Среди способов оживления местного сельского хозяйства - продажа сезонных продуктов, произведенных в этой местности, в виде наборов через интернет. Кулинарные курсы для детей и взрослых обучают интересным способам употребления в пищу местных сельскохозяйственных продуктов. Эта деятельность ежегодно привлекает в город Имабари около миллиона внутренних туристов.
Есть ли в Японии программа государственной помощи таких проектов?
Юлия Стоногина: Государство создает национальные программы поддержки традиционных видов бизнеса, как правило, региональных. За счет госбюджета формируются команды продюсеров, консультирующих такие МСП по вопросам расширения рынков сбыта, выхода на международные рынки, обновления продуктовой линейки в соответствии с ожиданиями потребителей нового поколения. За государственный счет оплачиваются расходы на рекламу и участие в зарубежных выставках. Сформирован фонд CoolJapan, предоставляющий гранты ремесленникам, инвестирующий в новые виды занятости. Ежегодно проводятся конкурсные программы министерства экономики, промышленности и торговли Японии, заявки на которые подают региональные производители.
Можно ли использовать японский опыт в России? Есть ли уже подобные примеры?
Юлия Стоногина: Отдельные регионы - Ульяновская область, Якутия, Владивосток и другие - по собственной инициативе изучают и применяют японский опыт. Однако принципиально изменить ситуацию могла бы национальная концепция развития креативных индустрий, которую пока у нас не разрабатывали. Я знаю, что Международный фонд Шодиева уже 10 лет поддерживает фестиваль J-Fest - самую крупную площадку японских креативных индустрий в России. Это очень способствует пониманию того, что такое "креативный экспорт" и "мягкая сила" государства. В 2019 и 2020 годах дважды проводился Японо-российский форум по креативной экономике, его соорганизаторами последовательно выступали Минпромторг России и Минэкономразвития России. При этом министр экономического развития Максим Решетников выразил надежду, что креативная экономика может стать отдельным треком российско-японского сотрудничества.