Пока многое из того, что Олеша написал, а Михаил Пореченков в новом спектакле Сергея Женовача в МХТ им. Чехова сыграл, увы, потихоньку сбывается. И колбаса, сделанная из семидесяти процентов телятины, оказывается настоящим чудом на все времена. И люди, которые не хотят кричать ура колбасе, становятся редкостью. И призрак бодрого человека нового супероптимистичного мира маячит чуть ли не на каждом рубеже десятилетий... И кони революции рвутся на домашние кухни - оторвать женщин от кастрюль с морями щей и курганами из каш, вернуть, наконец, им половину их жизни... И рыцари умирающих эпох, отстаивающие свои права на любовь и ненависть, не переводятся. И так же в итоге сокрушаются, что из всех доступных человеку чувств к концу жизни самым ярким почему-то оказывается зависть...
Роман "Зависть" был написан Юрием Олешей в 1927 году, пьеса "Заговор чувств" по его мотивам в 1928-м. То есть совсем скоро будет сто лет мечтам о новом мире с новым человеком и старыми заговорами уходящих эпох. В наш век синдрома эмоционального выгорания на авансцене вести речь о заговоре чувств - отчаянно смелое режиссерское решение. Что за прошедший срок - без малого век - изменилось в обществе? Общество, как и у Олеши, продолжает жаждать чуда. А что с новыми людьми? И тут все как в коммунальной квартире у Олеши с нотками Хармса:
- Вы пришли украсть у нас примус?
- Нет, я пришел искать у вас героев...
Освежим в памяти сюжет. Один Бабичев лелеет новый мир, в котором мы - это не семья, мы - это человечество. Его мечты накормить всю страну новой колбасой возвышенны и прекрасны. Иван Бабичев - его брат и антагонист - его обвиняет: "Ты хочешь вывести новую породу людей, как выводишь новые породы колбас". И мучается о том, что человек должен быть не сытым, а прежде всего духовным, ведь бездуховность убивает быстрее голода...
Два брата, два мира, две идеологии. По одну сторону баррикад - стремление живого человека превратить в машину и всех подогнать под одни стандарты, по другую - мечта одушевить даже железные машины. Ну вы, конечно, помните, как Иван Бабичев создает и называет свою машину именем девушки Офелии, которая сошла с ума от любви и отчаяния. И как Андрей Бабичев вопрошает: "Нет ли в классическом репертуаре девушки, объевшейся колбасой?" - в раздумьях о том, как назвать свое изобретение - новый сорт универсальной колбасы... И где здесь, скажите на милость, ирония, когда в этой истории под пером Олеши впервые родился образ, которому суждено было со временем сначала превратиться в устойчивую метафору социалистического рая, а затем стать символом благополучия и даже определить название целого поколения эмиграции - "колбасной"?.
О "Заговоре чувств" и культурной политике Сергея Женовача в Художественном театре после премьеры рассказал актер МХТ Станислав Любшин:
- "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью"... Мы в это верили... Но прежде о главном: Сергей Васильевич Женовач начал свою жизнь в МХТ, пригласив на сцену потрясающих писателей нашей истории - Платонова, Олешу, Виктора Некрасова, Булгакова, Тургенева. Он обозначил направление - что это русский театр, и свою позицию - что это про Россию. С моей точки зрения, он создал потрясающий философский спектакль о нашей трагической жизни, о судьбе страны в самые страшные переходные моменты: когда начинается новая жизнь. Что она с собой приносит? Кто придумал воспитывать нового человека? Во времена Олеши страшная цензура была.
А сейчас Сергей Женовач называет вещи своими именами. И показывает, как стандарты убивают духовность, как на протяжении всей истории погибают самые талантливые. Дух их сопротивления всегда был велик. А вот хватало ли сил, чтобы подняться? Это стало главным откровением спектакля. Что творилось с людьми в 20-е-30-е годы нашей истории - вопрос поставлен мужественно и с иронией, - интересное сочетание. Современный режиссер - он видит ту жизнь, но нельзя же все время педалировать на боль, на несчастья. На события он смотрит философски и с юмором. Артисты у Сергея Женовача играют прекрасно. У Михаила Пореченкова (Андрей Бабичев. - Прим.ред.) - грандиознейшая работа. Он ухватил время 20-х, 30-х годов, соприкоснулся с той эпохой, в которой не жил, но всколыхнул ее своей интуицией. У Артема Волобуева замечательнейшая роль (Иван Бабичев), Виктор Кулюхин прекрасно сыграл Старика, Авангард Леонтьев, как всегда, мастерски нашел характер персонажа (Соломон Шапиро). У Алексея Красненкова (Кавалеров) острохарактерная роль, Юлия Чебакова (вдова Прокопович) какими яркими красками работает, а как Софья Райзман (Валя) раскрылась!
Женскую тему Сергей Женовач выстроил так, что там сплошь шедевры. Все персонажи объемные и сложные, и все актеры не просто исполняют какие-то роли, а они рассказывают судьбу и биографию страны. Кем каждый из них хотел бы быть и кем оказался. Кем он никогда не будет, и кем-то он мечтал стать. Это потрясающе выстроено режиссером. И самые молодые артисты говорят на таком правдивом театральном языке - о чем мечтали корифеи Художественного театра. Спектакль интеллектуален, он для того, чтобы подумать: как мы живем, куда стремимся, что нас ждет дальше. Он живой, не сделанный, не на котурнах, он - по существу рассказывает о труднейших в нашей истории моментах. Что страна пережила - все там есть. Если кому-то это интересно, спектакль будет его трогать. Александр Боровский придумал интересную конструкцию - фанерный занавес. Это гениальная метафора художника. Вот появилось у героя право высказаться, ему дают форточку, он что-то сказал в небольшое окошко, а его раз - и в нужный момент закрыли... Сцены идут по вертикали, ведь каждый из героев в своей судьбе то возвышается, то падает. То он человек значимый, то ничтожество. А в бытовом смысле та деревянная декорация - как станок без мебели, голый образ коммуналки, где все слышно, все понятно, все прозрачно. Быт из пустоты, все вокруг - времянка, а на пьедестале - широта, подъем, людей призывают к новой жизни... Люди верят, но не знают - а когда же это будет?.. Смысл там, что все возносятся, а потом все, кроме колбасника, падают... И то, что возносило к успехам, оказывалось обманом. И так создавался трагический внутренний пафос целого поколения. Музыка вела на подвиги, на свершения. А когда наступал момент трагедии, люди Олеши - они не были посажены, не совершали политических ошибок, их не обвиняли в том, что они шпионы. Они оставались в обычной жизни, но их так доламывали, так доводили до страшного состояния...Не просто же так Кавалеров в спектакле ползает - это нам пример, знак: вот что они делали с человеком.