Обращаясь в первый день конференции к ее участникам президент России особо отметил, что недавно был принят федеральный закон, наделяющий Генеральную прокуратуру РФ новыми полномочиями. Речь идет о представительстве и защите интересов нашей страны в межгосударственных органах, иностранных и международных судах и арбитражах, в том числе в Европейском суде по правам человека.
В свою очередь, как сообщил иностранным коллегам Генеральный прокурор Игорь Краснов, для выполнения этих функций Генпрокуратура создает новые подразделения, одно из которых будет дислоцироваться в Страсбурге. Надо сказать, что эта новость не у всех правоведов-представителей Европейского совета вызвала однозначную реакцию. Одна из выступающих правоведов СЕ прямо заявила, что считает это ошибкой. По ее мнению, якобы Генеральная прокуратура РФ не может отстаивать права граждан, которые в том числе жалуются и на самих прокуроров. Она также напомнила, что Венецианская комиссия, во многом определяющая европейские стандарты в сфере права, считает, что прокуратура не должна выходить за пределы полномочий вне уголовно-правовой сферы.
Опасения европейских коллег сначала попытался развеять Генпрокурор Игорь Краснов, который напомнил, что прокуроры в России действуя вне уголовно-правовой сферы, по сути, выполняют правозащитную функцию. После чего с подробным докладом о том, чем будет заниматься представитель Генпрокуратуры в Страсбурге, выступил Михаил Виноградов, который на тот момент еще не был назначен уполномоченным в ЕСПЧ. Обозреватель "РГ" вместе с европейскими прокурорами смог подробно выслушать его выступление. Виноградов сразу же заметил, что в адрес института уполномоченного при ЕСПЧ достаточно регулярно раздается критика, что он стоит на защите исключительно интересов государства, а не гражданина.
"В корне не могу с этим согласиться. Интересам государства, вне всякого сомнения, служит восстановление прав необоснованно и неправомерно пострадавшего гражданина или организации", - сказал Виноградов.
Он, в частности, напомнил, что в далеком уже 2002 году в "Российской газете" вышло интервью первого уполномоченного при ЕСПЧ Павла Александровича Лаптева, тоже исторически прокурора, с заголовком "А если заявитель прав?". Отвечая на вопрос о своей роли, уполномоченный дал себе емкую характеристику: "Я - на стороне Закона".
По мнению Михаила Виноградова, этот тезис тем более уместен в нынешних реалиях и применим к прокуратуре как главному правозащитному органу в системе органов государственной власти России.
Он напомнил, что двадцать лет назад уполномоченный России при ЕСПЧ, получив жалобу из Страсбурга и изучив материалы, принимал меры к урегулированию спора с заявителем и восстановлению его незаконно нарушенных прав. Результатом были десятки жалоб, признанных судом неприемлемыми или снятыми с рассмотрения как утратившими смысл. В 2003 году были подписаны первые мировые соглашения уполномоченного с заявителями.
Еще спустя несколько лет был нормативно закреплен и запущен механизм одностороннего признания государством нарушений и выплаты компенсаций заявителям. В последние годы, по данным Виноградова, эта работа позволяла восстанавливать права заявителей и завершать рассмотрение по 400-500 дел в ЕСПЧ заключением мирового соглашения или односторонней декларации Российского государства о признании нарушения и выплате компенсации. Теперь, по словам Михаила Виноградова, в дополнение к имеющемуся инструментарию Генпрокуратура получила возможность заключать с заявителями мировое соглашение о порядке исполнения вступившего в силу постановления ЕСПЧ. Если его исполнение иными способами не представляется возможным.
Таким образом, по словам Виноградова, в настоящее время сочетание полномочий прокурора по надзору за исполнением закона и за соблюдением прав и свобод человека и гражданина с функцией по представлению интересов в ЕСПЧ позволяет при необходимости вмешиваться и устранять нарушение прав гражданина на всех этапах рассмотрения жалобы против России. То есть с момента ее подачи до исполнения постановления ЕСПЧ включительно и при необходимости примириться с ним от имени РФ, заключив мировое соглашение.
В заключение Виноградов признал, что за исключением некоторых явно политизированных и уже всем набивших оскомину сюжетов, вердикты Страсбургского суда внесли свой вклад в развитие институтов соблюдения прав человека в России.