Сын дипломата, он и провел первые три года жизни в Париже. Там учился ходить и говорить. И по собственному опыту знаю, что первые слова ребенка, растущего в иноязычной среде, бывают вперемежку и русскими, и французскими. К счастью для нашей дипломатии, пишу без всякой иронии, в Париже Александр Орлов провел и взрослые, самые плодотворные годы жизни.
Является ли он везунчиком? Отрицать элемент везения тоже не стоит. В книге "Посол в Париже" Орлов пишет, что, поступив в МГИМО, выиграл уже отлично освоенный французский в качестве первого. А вообще-то в МГИМО или в ИнЯзе первокурсников не спрашивают, какой язык они предпочитают. Могут преподнести любой - от английского до арабского или фарси с суахили. Но тут было не только везение. Отличник по жизни и золотой медалист по школе Саша Орлов по праву поступил в престижнейший институт. А закончив его, понятно, с французской специализацией, был отправлен в совпосольство в Париже. Начинал с самых-самых низов, даже не с секретаря, а с референта.
Но подъем по дипломатический лестнице был уверенным. Дипломат, советник-посланник, и, наконец, Чрезвычайный и полномочный посол с 2008 по 2017. В жизни наших двух стран - целая эпоха. Одних президентов за все его парижские годы сменилось семеро: от Помпиду, Жискара д Эстена, Миттерана, Ширака и до Олланда, Саркози и Макрона. Вот с какими титанами мировой политики, имею в виду первых четырех, довелось работать и отстаивать интересы Советского Союза, затем России нашему дипломату. Гибкость, умение понимать и воспринимать собеседника, не подстраиваясь к нему - вот стиль Орлова. Не зря чужие, не наши, а злые западные языки развязывались в обвинениях: Орлов настолько хорош, что порой ему удается убедить высший и замкнутый круг своих парижских собеседников из высших правящих кругов в принятии решений во благо России. Но ведь это и общее благо для двух великих стран, так что корить Чрезвычайного посла не за что.
У посла Орлова много заслуг. Если начистоту, не знаю, считать ли сегодня двусторонние отношения "привилегированными", как было принято раньше. Уж очень тяжелым для дипломатии, да разве только для нее, выдалось второе десятилетие века нынешнего. И усилиями посла Орлова, организовывавшего визиты и встречи на высшем уровне, они не превратились в неприязненные.
Еще об одной великой, не стесняюсь громких слов, была его битва за возведение Свято-Троицкого собора в центре Парижа на набережной Бранли. Как же сложно было учесть и интересы французских градостроителей, и наши собственные. Те, кто следил за созданием Российского духовно-культурного православного центра, частью которого является собор, наверно, помнят, каких усилий стоило убедить, согласовать пусть не с первой попытки и все же победно построить его с высоченными золотыми куполами. Где, в какой еще мировой столице увидишь такое российское благолепие.
Пишу об Орлове, ибо он свою роль в книге никак не выпячивает, оставаясь увлекающим читателя рассказчиком, пишущим просто и доходчиво. "Посол в Париже" - повествование неожиданно откровенное, что редко случается с книгами карьерных дипломатов. Конечно, много говорилось, что МИД в первые годы президентского правления Бориса Ельцина был ослаблен. Но до какой же степени. "Кровопускание не обошло и МИД..., - пишет автор. - И 25 лет спустя МИД испытывал нехватку этого "потерянного" поколения" (дипломатов - Н.Д.). Орлов вспоминает, что в "Москве повсюду были американские советники". А однажды он, директор Первого европейского департамента, "получил длинную бумагу из посольства США в Москве, в которой предписывалось, какую позицию ему следовало занять по тому или иному вопросу международной политики". Указиловка оказалась в мусорной корзине. Интересно, реагировали ли также решительно на "указы" из американского посольства в других министерствах и этажах власти?