Духи, как сообщили в церкви, не предназначены для парфюмерных магазинов и бутиков. Их можно приобрести непосредственно в храме или на его сайте. Правда, при этом сразу уточнили, что речь идет не о купле-продаже, а о "добровольном пожертвовании". Если конкретно, то предлагается выкладывать по 69 евро за флакон в 50 мл и 29 евро за тот, что поменьше, - 15 мл. Как поведал кюре Сент-Эсташ Ив Трошери, "примерно так поступают со свечами, что находятся, как известно, в храмах в свободном доступе".
Конкретные очертания проект стал приобретать, когда в него привлекли немецкого парфюмера Ральфа Швигера, успевшего поработать со знаменитыми парижскими домами мод, в том числе Hermes и Yves Saint Laurent. Этот эксперт и составил букет из четырех десятков запахов, при этом сделав акцент на имеющих лесные и древесные нотки: святой Евстафий считался покровителем охотников. О полученном результате "нос", как часто называют профессионалов - создателей новых запахов, отозвался следующим образом: "В итоге получился аромат, напоминающий одеколоны конца XIX - начала XX веков. В нем есть что-то привлекательное и гедонистическое". Деньги от первой тысячи флаконов полностью поступят в казну собора. Что касается остальных продаж, то половина полученных средств также пойдет на церковные нужды. В частности, речь идет о ремонтных и реставрационных работах внутри храма, а также о финансировании благотворительных программ прихода.
Иеромонах Стефан (Игумнов), cекретарь по межхристианским отношениям Отдела внешних церковных связей (ОВЦС) Московского патриархата:
В христианских церквах в разных частях мира, относящихся к разным традициям, конечно, различается очень многое. В частности, моменты, связанные с отношением, например, к таким вопросам, как осуществление христианского свидетельства в современном мире. Конечно, обычно учитываются те условия, в которых каждая из церквей живет. Важно также различие в отношении к тем или иным бытовым вещам. Поэтому, мне кажется, относиться к таким новостям, как появление собственного храмового аромата или духов в церкви Святого Евстафия, следует с учетом этого "фактора культурной разности". Французский менталитет и традиция жизни в этой стране отличаются от российских. И наверное, нам, определяя свое отношение к таким новостям, стоит исходить из того, что при принятии тех или иных решений их причины французским христианам, католикам куда более понятны, чем нам. В России подобные факты, может быть, вызвали бы иную реакцию и среди священников, и среди прихожан. Но о каком-то негативном восприятии нами вот такой идеи со стороны прихожан конкретного храма в Париже речи, конечно, не идет.