Когда-то эта секция показала фильм Андрея Зайцева, который так и называется: "14+". Фильм брал свежестью решения темы первой подростковой любви, российских Ромео и Джульетты. В России он пугал педагогов слишком вольной интерпретацией "запретных" тем: во всем правыми оказывались не умудренные взрослые, а эта "ранняя", по их мнению, любовь. В Берлине же он свидетельствовал, что в российское кино приходят яркие таланты.
И вот Берлин посмотрел еще одну историю любви из России - "Страна Саша" по одноименной повести Галы Узрютовой, тепло встреченной читателями. Название отражало смысл литературной затеи - через монолог 16-летнего героя показать психологические процессы, которые делают из подростка юношу. Да, конечно, растущий интеллект - это суверенная страна, глубоко индивидуальный космос, познание которого - вечная задача искусства.
Рассказ шел от первого лица, читатель мог фантазировать внешность героя, домысливать черты характера, своевольного и обостренно воспринимавшего покушения взрослых на его самостоятельность. Проблема только в том, что этот космос увиден из родственной, но соседней галактики. Интимные процессы, происходящие в будущем мужчине, увидены женским взглядом - растроганным, умиленным и часто выдающим желаемое за действительное. Так жизнь прекрасной Франции описывает русский писатель, знающий ее по роману Дюма.
За экранизацию взялись Юлия Трофимова, Мария Шульгина и Елизавета Тихонова - первая как соавтор сценария и режиссер. Интонация умиления умножилась многократно. Недавно, отмечая причины успеха нового фильма Джейн Кэмпион, я писал о том, как сугубо женский взгляд на человеческую природу открыл доселе скрытые ее стороны. На примере "Страны Саша" видно, чем женский взгляд отличается от дамского рукоделия: перед нами образец придуманной истории, где не веришь ни единому слову. Все похоже на жизнь, но все - из серии "так не бывает". Так не ведут себя подростки. И мамы так откровенничают с дочками-подружками, но не с сыновьями (на экране - явно чужие друг другу, кокетничающие друг с другом люди). Да и любовь - состояние, которое не ограничивается томными взглядами и поцелуями, она должна ощущаться в чем-то невесомом, что в кино зовут "химией".
Смысл терзаний героя в том, что он встретил девушку. В психбольнице. Она под наблюдением. Но любовь, как известно, нечаянно нагрянет. В фильме она выражена в прогулках по набережным приморского городка, а также в злободневных тревогах мамы: Женя - это девушка или мальчик? Но несовместность мятущегося Саши и вечно бьющейся в припадках Жени столь очевидна, что даже обаяние юных Марии Мацель и Марка Эйдельштейна, претендующего на роль нашего Тимоти Шаламе, не добавляет картине достоверности. Проблема - в однозначности, назидательной плоскостности происходящего. Сашина мама ни о чем не может говорить, кроме как о поступлении сына в институт. Старший товарищ Саши Макс (Дмитрий Ендальцев) изрекает только разумные истины. С женскими персонажами фильма - Софиями, Лизами и Нателлами - беда: типы актрис так похожи, а характеры персонажей так стерты, что их постоянно путаешь.
Странно видеть в профессиональном кино ученические ошибки даже в монтаже. Вот только что герой шел по ночной улице, в следующем кадре он в том же ритме входит в комнату, а за окном яркий дневной свет. Возможно, авторы имели в виду эпизоды, происходящие в разное время суток, но любой режиссер даст это понять зрителю - не в том ли состоит профессия? Не сформулирован единый стиль фильма, и когда ближе к финалу герой вдруг обращается прямиком к зрителю то ли с театральной репликой a parte, то ли с внутренним монологом: "А может, я вообще не люблю Женю?" - это производит впечатление сцены из другой оперы. Повествование так пунктирно, бессвязно и не складывается в единство, что выглядит серией поспешных иллюстраций к разрозненным, наудачу выхваченным книжным страницам.
Признаться, даже в нашем неровном кинопроизводстве мне еще не доводилось встречаться с фильмом, сработанным столь неряшливо, неумело и неказисто. Чем же объяснить всеядность престижного Берлинского фестиваля, чей отбор по идее - знак качества? Не первый год ломаю голову над странным обстоятельством: то, что отбирает Берлинале из России, очень часто ниже даже среднего уровня нашего кино, не говоря о его вершинах, которыми последние годы не обделены. Когда-то из Берлина увозили призы такие наши фильмы, как "Тема" Панфилова, "Сто дней после детства" Соловьева, "Восхождение" Шепитько, "Слуга" Абдрашитова, "Как я провел этим летом" Попогребского... Теперь в главном конкурсе мы представлены все реже, а принцип отбора картин из России стал неясен до полной неразличимости.