1937 год по восточному календарю был Годом Огненного Быка, и тогда не только происходили массовые репрессии, но и родилось очень много прекрасных писателей: Валентин Распутин, Александр Вампилов, Владимир Маканин, Белла Ахмадулина, Юнна Мориц, Олег Чухонцев, Андрей Битов... И еще филолог и культуролог Сергей Аверинцев. И еще Владимир Высоцкий... Все - "дети 37 года".
Что было причиной поколенческого "чуда"? Считается, что одной из причин был запрет на аборты. Проблема "отцов и детей" решалась просто. Одних отцов посадили, даже расстреляли, но раньше все-таки позаботились о демографическом росте как раз накануне страшной войны. Во время войны отцы, которые были на свободе, пошли на фронт, а оставшиеся в тылу матери тащили на плечах этот голодный "демографический рост".
Об этом автобиографический рассказ "Уроки французского". Это - зерно, из которого выросло всё его творчество. Отца нет. Мать послала ребенка в город учиться, а уж как там его прокормят родственники - дело десятое. Подкармливает школьная учительница. Но не только подкармливает, а еще и воспитывает, сама одновременно вместе с ним воспитываясь, потому что еще очень молода. Так растут две личности. Две будущих России.
Он очень мало написал. Шесть повестей, около десяти рассказов... Писал экономно, острым карандашом и такими микроскопическими буквами, что целый рассказ умещался на листе бумаги. Странно, но бережливостью к бумаге отличался другой гений русской литературы - Лев Толстой. Это вроде бы мелкая психологическая деталь, но она важна. Бумага не всё стерпит, как принято говорить.
При малом количестве написанного у Распутина удивительно много шедевров. "Уроки французского", "Живи и помни", "Последний срок", "Прощание с Матёрой"... Это уже несомненная классика. Но перечитайте также два его рассказа, которые в свое время прошли не особенно замеченными - "Что передать вороне" и "Рудольфио". Два маленьких рассказа и два, на мой взгляд, мировых шедевра.
В рассказе "Что передать вороне" всего лишь говорится о маленькой девочке, которая просит отца не уезжать, не навсегда, только на время, но не уезжать. Отец отмахивается от детского каприза и уезжает. И начинается, как сказали бы философы "экзистенциальный ужас". Не понятно - почему, но мир вокруг героя вдруг становится зыбким, тревожным, катастрофическим. А просто "на другом конце провода" заболела дочка. Тонкая, невидимая связь между близкими людьми, которую так легко потревожить и даже порвать.
В рассказе "Рудольфио" 15-тилетняя девочка влюбляется во взрослого женатого мужчину. Тема опасная, особенно в свете нынешних дел, но всё зависит от писателя. Распутин не испугался коснуться этой темы и написал шедевр о подростковой любви и об ответственности взрослых перед детьми. Без нравоучений, без "правильных" выводов. Рассказ плохо заканчивается. У Распутина, кажется, вообще не было "хэппи-эндов" в творчестве. Но в нем столько боли и столько душевного света, что, перечитывая его, я, честное слово, каждый раз становлюсь лучше, деликатнее, что ли, в отношении к другим людям.
Более ранний рассказ "Василий и Василиса" - абсолютный шедевр! Это и гениальная иллюстрации к теме Прощеного Воскресенья, смысл которого мы порой понимаем слишком просто, шутливо прося нас простить и близких, и малознакомых людей, и целый роман о жизни одной семьи, который уместился на пространстве рассказа.
Повесть "Живи и помни" он написал о дезертире во время Великой Отечественной войны. Когда советская проза искала (и находила!) пути, как рассказать "правду о войне" в условиях цензуры, Распутин подошел к теме войны с неожиданной стороны. Его Андрей Гуськов - конечно, совершает преступление. И дело даже не в том, что он будет за это наказан "органами". Дело в том, что он губит Настёну, которая уж точно не виновата.
И почему-то, когда я читаю "Живи и помни", я вспоминаю рассказ "Уроки французского". Мальчик тоже хотел сбежать из города домой - в теплый родной дом. И тоже был невольно виноват в том, что его учительницу уволили.
Чувство вины - сквозное в творчестве Распутина. Он очень русский писатель и, боюсь, никогда не будет до конца понят на Западе. Это и историческая вина, и вина человека перед природой, и просто вина за то, что мы творим сами с собой. "Господи, поверь в нас!" - молится герой рассказа "Что передать вороне". Не в том проблема, чтобы мы поверили (или не поверили) в Бога, а в том, чтобы Он в нас поверил. Что мы здесь не зря, не ошибка природы, не губители того подарка, который Он нам дал - прежде всего собственной жизни.
Читать Распутина трудно, порой мучительно. Но всегда после чтения его прозы становишься чуточку лучше. Душевно тоньше. Ранимее. Благодарнее другим. Ответственнее за себя.
И это - очень, очень много! Большего от литературы и требовать-то невозможно.
"Странно: почему мы так же, как и перед родителями, всякий раз чувствуем свою вину перед учителями? И не за то вовсе, что было в школе, - нет, а за то, что сталось с нами после".
("Уроки французского")
"Жизнь - не одежка, ее по десять раз не примеряют. Что есть - все твое, и открещиваться ни от чего, пускай и самого плохого, не годится".
("Живи и помни")
"Чтобы понимать друг друга, много слов не надо. Много надо - чтобы не понимать".
("Пожар")
"Э-эх, до чего же мы все добрые по отдельности люди и до чего же безрассудно и много, как нарочно, все вместе творим зла!"
("Прощание с Матёрой")
"Каждый может упасть. Но только не на колени. В любом положении надо держать фигуру".
("Дочь Ивана; мать Ивана")
КСТАТИ
В 1976 году на Франкфуртской ярмарке Валентин Распутин передал свою книгу для писателя-эмигранта Виктора Некрасова, творчество которого очень ценил. Спустя какое-то время ему из Парижа пришла бандероль с тремя яблоками. Не было ни обратного адреса, ни имени, ни записки. Это был "привет" от Некрасова и напоминание о финале рассказа "Уроки французского", где учительница посылает посылку для мальчика с тремя красными яблоками.