Это рекордно медленный, подробный, втягивающий в себя трехчасовой рассказ об известном театральном режиссере Юсукэ Кафуку (в этой роли - Хидэтоси Нисидзима), который, приходя в себя после смерти любимой жены Ото, берется ставить "Дядю Ваню" на международном театральном фестивале в Хиросиме. Его жизнь с Ото была сложной: она его любила, но изменяла, и однажды он застал ее в постели с молодым актером Коси Такацуки (Масаки Окада), но не подал виду, что оказался свидетелем, а неожиданная смерть Ото оставила ее тайны неразгаданными.
В основе - короткая новелла Харуки Мураками, обозначившая характеры и коллизии; фильм развил ее до серьезного исследования человека "на грани нервного срыва", когда боль загнана вглубь, делает нормальную жизнь невозможной и требует выхода. Первая треть картины - нежной пастелью выписанные картины семейного счастья Кафуку и Ото. Ключевую роль здесь играл секс: разыгравшееся воображение подсказывало Ото сюжеты ее успешных сценариев. Эта часть фильма длится около сорока минут, и только потом идут вступительные титры, обозначая границу между жизнью при жизни и жизнью после смерти. В Хиросиме театр дал Кафуку водителя - 23-летнюю Мисаки (Токо Миура), и значительная часть действия происходит в машине - а это такой изолированный микромир, где люди охотно исповедуются незнакомцу, пытаясь понять самих себя. В этих диалогах, в реакциях героев, даже в их молчании идет непрерывный сеанс самоанализа - трудный разговор о гложущем чувстве вины, о бессмысленности существования по инерции, о случае, способном перевернуть всю жизнь. Такой разговор вел Чехов в "Дяде Ване", и подробно показанные репетиции будущего спектакля оттеняют и углубляют чувства персонажей фильма, перекликаются с ними, помогают героям понять себя и свое состояние.
Темп нетороплив: нужно всмотреться, вслушаться, войти в ритм героев. Идет кастинг к спектаклю, и на роль Вани режиссер, несмотря на разницу в возрасте, выбирает Коси - того самого юного актера, с которым ему изменила Ото. Эти двое интуитивно тянутся друг к другу, они связаны любовью к одной женщине и теперь ищут встреч, чтобы прояснить мучившие их загадки. И мы вступаем в зону полутонов, смутных предположений, разведки ощупью, которую ведут герои, сами не отдавая себе отчет - зачем: конвульсии раненых душ, поступки импульсивные и безотчетные. В рутинных эпизодах, где нет никаких киношных "экшн", рушатся человеческие миры, отчаянно ищут выход, чтобы в жутких испытаниях сохранить в себе человеческое.
Чисто чеховский метод: "люди пьют чай, а в это время..." Есть и ружья, которые до поры висят на стене. Так, зловещей метафорой обернется глаукома, которую обнаружит врач у Кафуку: "слепая зона" души, ему невидимые слезы станут роковыми и в его судьбе. "Чехов страшен: его тексты раскрывают тебя реального", - признается Кафуку. Репетиции "Дяди Вани" и его вышедшая в аварийном порядке премьера становятся ключом к происходящему.
В фильме можно увидеть влияние лучших философских картин Востока - от "Любовного настроения" Вонг Кар-Вая до "Расемона" Куросавы: события подаются в рассказах героев с разных точек зрения - персонажи обмениваются своим знанием, будоража и опрокидывая знание собственное. Награжденный в Каннах сценарий, на мой взгляд, превосходно выстроен по смыслам и ритмам, но ближе к финалу диалоги в своей высокопарности становятся банальными; выразительное, накаленное молчание актеров, их способность слушать партнера впечатляют значительно больше. Лаконичная актерская школа здесь принципиально сближается с системой Станиславского.
Важно, что в персонажах этой драмы есть беспощадность к самим себе, но нет агрессии по отношению к другим. Только однажды импульсивный Коси возмутится назойливостью любителя-папарацци, что обернется трагедией. Но смысл и сила фильма - в этих настойчивых попытках пробиться друг к другу и к самим себе. И то, что пьеса Чехова здесь идет сразу на нескольких языках, от японского и мандарин до английского и корейского, становится важной метафорой разъединенного, но упорно пытающегося воссоединиться мира. Поставленный Кафуку спектакль "Дядя Ваня" и фильм Хамагути заканчиваются монологом Сони, прочитанным немой актрисой на языке жестов в полной тишине, которую боишься нарушить.
На премию "Оскар" картина Хамагути претендует в четырех номинациях - за сценарий, режиссуру, как "лучший международный фильм", и в главной номинации - "Лучший фильм". Напомню, что в 2020 году корейские "Паразиты" победили во всех четырех.
"Сядь за руль..." можно смотреть в российском прокате и на стрим-платформах.