Знакомый блокпост на выезде из города. Раньше здесь стояла пара танков, теперь их нет. Наверное, переброшены туда, где они сейчас нужнее. Переговариваются по рации вымотанные ополченцы, ненадолго выехавшие из города. Они дошли до брошенного украинской властью СИЗО с 300 заключенными. Теперь нужно передать объект хотя бы под временную охрану и разобраться, кто находится за решеткой. "А еще захватите кто-нибудь "тормозок" есть хочу", - звучит по рации.
Здесь стало меньше машин, выезжающих из города по оберегаемому ополченцами ДНР коридору. Видимо, транспорта на ходу в Мариуполе уже не осталось. Люди в основном идут пешком.
- Мы жили в Левобережном районе. Украинские военные мародерничали во всю и не давали коридоров, выехать было невозможно. Город сейчас в ужасном состоянии, все разбито, нет ни воды, ни газа, ни света, ничего. Идут бои. Нам сказали, что вывозят людей в ДНР, постараемся уехать, - говорит уставшая женщина с ребенком.
Впрочем, из города выходят не все. Многие направляются к продовольственным складам на окраине города и оттуда обратно несут и везут на тачках, магазинных тележках и велосипедах воду и продукты оставшимся в подвалах людям. Крепкий парень Саша соорудил из скотча подобие упряжи и тянет по пыльной дороге на поддоне как на санях уложенные в несколько рядов крупы, муку, соки, печенье, бутылки с водой. Это - рацион для ждущих Сашу в подвалах родственников и соседей.
- Все запасы закончились. В магазинах ничего не осталось. В колодцах мало даже технической воды. Иногда, рискуя жизнью, ходим к речке под обстрелами. В домах по ночам еще холодно: минус 5-7 градусов. Дети замерзают. Топим дровами. Какое-то время нельзя было даже на улицу выйти: стреляют, летят осколки, - рассказывает Саша. - Город окружен, и кольцо сжимается. Ополченцы ДНР продвигаются к центру "квадратами", занимая квартал за кварталом. Сильные бои идут на Кировском массиве и возле завода Ильича. Как раз в том районе находятся мои дети, но я пока не могу туда прорваться. Большая проблема с заводами. В городе два гигантских предприятия: Азовсталь и Ильича. Там засели националисты, у них прочные бомбоубежища, запасы, склады, они хорошо подготовились.
Пока непонятно, есть ли в городе безопасные места. Во многих районах идут очаговые бои. Повсюду могут прятаться переодевшиеся националисты, готовые в любой момент открыть огонь.
- За кольцом на бульваре Шевченко первая и вторая баррикады - наши, а за третьей уже отстреливается противник. Учтите, в подвалах могут быть самые разные люди. Возможно, есть переодетые националисты. Если вас будут звать показать что-то в подвале, не ходите, во всяком случае, поодиночке и без сопровождения. Вчера в соседний двор прилетел ВОГ (выстрел к подствольному гранатомету). Судя по всему, стреляли откуда-то совсем близко. Так что не расходиться, быть на виду, слушать команды, - предупреждает сопровождающий журналистов ополченец Юрий.
Въезжаем в грохочущий и дымящийся город буквально на полчаса. На дороге - разбитая легковушка с трупом водителя, который лежит уже несколько ней. На кольце у Порт-сити быстро высаживаемся из машин, и они удаляются на безопасное расстояние. Скопление транспорта - хорошая мишень. Один, оставшийся без водителя автомобиль становится под прикрытие автопогрузчика, поставленного поперек бульвара Шевченко. Через 30 минут машины нас заберут. К этому времени всем нужно быть на кольце.
С нами приехала "Газелька" с гуманитаркой. Из нее тоже наспех выгрузили ящики с продуктами, водой и медикаментами. Но рук, чтобы отнести все это к подвалам, не хватает: журналисты снимают и фотографируют ад вокруг. Предлагаю помощь. Мне достается короб с хлебом. Выдвигаемся к развалинам в районе улицы Куприна. Запах хлеба смешивается с запахом гари.
- По асфальту идем! - предупреждает сопровождающий. - Только по асфальту!
На заваленной обломками и мусором земле можно не заметить мину, растяжку или неразорвавшийся боеприпас.
Ситуация с беженцами в освобожденном МариуполеВокруг - закопченные, разбитые, дырявые, безоконные пятиэтажки и девятиэтажки, в которых уже невозможно жить. Люди спасаются в подвалах. Возле подъездов горят костры. Из кирпичей составлено подобие очага. Что-то варится в закопченном тазике. Увидев гуманитарку, мариупольцы подтягиваются со всех сторон:
- Бутылочку водички можно? Дайте, пожалуйста, хлебушка. А сигареты есть? Курить очень хочется. А лекарства? От давления что-нибудь? От сердца? А то я умру без лекарств. А будет кто-то увозить трупы, их здесь много.
Трупов во дворах действительно много. И с наступлением тепла это станет еще одной серьезной проблемой для города.
Например, у одной старушки умер муж, ее саму парализовало, начались проблемы с психикой. И инсулин надо ей колоть, а его нет. Не знаем, что с ней делать, - вздыхает Нина.
Отпущенные нам полчаса вышли, нужно уезжать. Но задерживаемся еще немного: в доставившей гуманитарку машине есть место. Можно вывезти хотя бы парализованную бабушку. В одеяле поднимаем ее из подвала. Слабенькая скрюченная старушка не может даже говорить. Лежит неподвижно и лишь тихонько плачет. Сменяя друг друга, бегом несем ее к машине. Вместе со мной одеяло держит иностранный журналист. Даже не знаю, откуда он. "Бабушка, держись, бабушка, держись", - с сильным акцентом шепчет коллега. Рядом слышится еще иностранная речь. Несем одно одеяло в несколько рук. И совершенно не важно сейчас, кто сюда приехал и из какой страны. Какая геополитика? Какие санкции? Человека спасать надо!
Позднее узнаем, что группу журналистов, приехавших в тот же район, украинские националисты обстреляли из минометов. Ранения получили два китайских журналиста. Мариуполь еще раз показал, что бои здесь продолжаются и безопасных мест в городе, где по-прежнему живут люди, попросту нет.