Маршрутку под номером 17 приходится ждать довольно долго. Транспорт к дальним улицам Киевского района, которые обстреливают чаще всего, сейчас ходит редко. Раньше туда можно было добраться и на троллейбусе, но сейчас провода оборваны, и троллейбусный маршрут укорочен.
В желтенькой маршрутке довольно тесно. Но это поначалу. Проезжаем центр города. Далее идут Киевский проспект, район шахты Засядько. Партизанский проспект... По мере приближения к опасным окраинам пассажиров в маршрутке становится все меньше, а вид за окном все больше напоминает разбитые мариупольские улицы. Дома со следами обстрелов, посеченные осколками ларьки и павильончики, следы от воронок.
- Когда утром ехал на работу, этой воронки не было. И столб вон тот еще стоял. Опять что-то прилетело, - такие сейчас темы для разговоров у пассажиров.
Выходя на остановке, интересуюсь у водителя, до какого времени он работает.
- До семи, - отвечает он. И добавляет: - Даст Бог.
Здесь график движения такой: если относительно тихо, маршрутка ездит, если усиливаются обстрелы, ждать ее точно не стоит.
На улице пустынно. Машин нет. Ну, то есть вообще ни одной. Понимаю, что такси здесь точно не поймать. Где-то неподалеку ухает. Раз, другой, третий...
Захожу в магазин: не с пустыми же руками идти в гости. К счастью, магазин работает. Правда, вместо витрин здесь фанерные щиты. Иначе стекла менять придется слишком часто. А вот и дом на самой окраине.
Виктория Зуева стала героиней публикации "РГ" ровно пять лет назад. В далеком уже 2017-м я писал об этой дончанке, которая спасла нескольких человек во время минометного обстрела. Тогда во двор пятиэтажки, в которой живет Виктория, приехали сотрудники МЧС и журналисты. Незадолго до этого район сильно обстреляли, и нужно было эвакуировать беспомощных стариков. Именно в этот момент на ближайшие дворы снова обрушился град мин. Люди на улице заметались под интенсивным обстрелом в поисках укрытия, но двери подъездов оказались закрыты. Вика услышала крики. Не раздумывая, она выскочила из квартиры, открыла дверь подъезда, впустила людей. И там же, в подъезде ее саму настигли осколки. Тяжелое ранение, больница долгое лечение, медаль от МЧС ДНР "За содействие делу спасения"... До сих пор Виктория не считает свой поступок подвигом. По ее мнению, любой поступил бы так же.
- Да и давно уже все это было, - невесело улыбается она.
С тех пор ситуация здесь практически не изменилась. Пятиэтажка, в которой находится квартира Виктории, словно прикрывает собой весь микрорайон. Из-за постоянных прилетов опасный дом покинули уже почти все соседи. Но Вике с семьей ехать некуда.
- Вы извините, что у нас в прихожей одеяла, - разводит руками хозяйка. - Мы с мамой и дочкой здесь спасаемся во время обстрелов. И спим здесь же. Просто тут самое безопасное место в квартире.
Дочка Виктории Алина старается держаться подальше от окон. Я выхожу на балкон. Знакомый вид. Знакомый гул.
- Вон там район аэропорта, а прямо перед нами - террикон. За ним - Ясиноватая. Оттуда часто прилетает, - вздыхает Виктория.
В Ясиноватой сейчас идут жестокие бои. Окопавшиеся там украинские националисты много лет готовили укрепленные позиции. Ополченцы говорят, что там оборудована целая сеть подземных ходов с бетонными перекрытиями в три слоя. Такие укрепления могут выдерживать даже прямое попадание авиабомб. При этом националисты не просто огрызаются, но и обстреливают ближайшие районы Донецка.
Практически каждый вечер Вике приходится наблюдать пугающее светошумовое "шоу". И каждую ночь. И каждое утро. А иногда взрывы не смолкают и днем.
- Недавно над терриконом видела огромный огненный шар, а от него как будто падали яркие новогодние гирлянды. Даже не знаю, что это. А вообще в последнее время грохочет часто и громко. Прогромыхает в районе Ясиноватой, а потом - сразу же бух-бух-бух, - где-то во дворах прилеты. Эту ночь опять почти не спали. Лежим в прихожей, вцепились друг в дружку я, мама и Алина, и молимся. Алину всю аж трясло. Приходится ей покупать успокоительное. Да и я сама без успокоительного уже не могу. Так долго все продолжается, никаких нервов ведь не хватит. Скорее бы все закончилось.
Во время разговора за столом Вика нет-нет да и поглядывает в окно, в ту сторону, откуда может прилететь в любой момент. Я тоже невольно высматриваю, что там, за терриконом. Вдруг отчетливо осознаю, что живущие здесь люди проводят в диком напряжении целые дни.
Возвращаюсь к остановке, слушая усиливающийся грохот. Снова возникают ассоциации с Мариуполем. Кроме меня на остановке ждут транспорт еще два человека. Дорога все такая же пустынная и приедет ли маршрутка, точно не знает никто.
- Это у нас еще не очень сильно грохочет, так что может и приедет, - говорят мне. Объясняют, что вызывать такси сюда бесполезно: таксисты опасаются принимать заказы из обстреливаемых районов. Так что варианта два: либо маршрутка, либо долгая дорога пешком до центра.
В этот раз нам повезло: маршрутка все же приехала.
Прифронтовое село БерезовоеОтступившие из сел Березовое и Степное украинские националисты продолжают обстреливать жилые дома. Из-за обстрелов сюда сложно доставить гуманитарную помощь. И своим "ангелом-хранителем" местные жители прозвали Игоря (имя изменено). На старенькой "Волге" он привозит в села хлеб, воду и медикаменты. Мы решили проехать с ним по его маршруту, также загрузив в редакционную машину хлеб и воду.
- Придется проезжать по открытой местности, которая простреливается. Останавливаться нельзя, опасно, - предупредил Игорь.
- Нас в подвале жило 12 человек, вывезли пятерых, родителей с детьми, - говорит хозяйка разбитого дома. В ее подвале темно и прохладно. В углу горит керосиновая лампа. Помещение тесное, но людям деваться некуда. На многих домах, на воротах можно увидеть надписи "Здесь живут люди". Стоять долго на одном месте нельзя, в небе периодически появляются украинские дроны. Наш водитель сажает в машину пожилую женщину и увозит ее с вещами к знакомым в Докучаевск. Мы решаемся ехать дальше в село Степное. На блокпосту военные нам делать этого не советуют из-за обстрела. Но возвращаться с нужной людям водой, лекарствами и хлебом не хочется. После взрыва неподалеку кассетной ракеты решаем все выгрузить в один двор и просим хозяина раздать привезенное своим односельчанам. Их в селе осталось 22 человека.
Подготовил Владимир Аносов