Вы не раз говорили, что ваша главная книга - автобиография "Папа, мама, я и Сталин". А трехтомник драматургии, который вышел у вас к юбилею, что это для вас?
Марк Розовский: В трехтомнике 42 названия. Если знать, что пьесы никто не читает - только сумасшедшие или театральные люди - которые тоже в большинстве своем немного сумасшедшие (смеется) - то это большое испытание и большое счастье. Пьеса - разведчик спектакля. Она создается за письменным столом, но живет по-настоящему на сцене, если это, конечно, не Чехов - но мы все не Чехов. Надеюсь, что кто-то заглянет в трехтомник. И моя новая пьеса заживет на сцене.
Вы - авторитарный руководитель?
Марк Розовский: Авторский театр не означает авторитарный театр. Элемент навязывания своей художественной воли должен обязательно присутствовать. Режиссер - это хозяин спектакля. Но говорить, что только режиссер творит спектакль - это тоже ошибка. Мое дело проявить свою концепцию, если она у меня есть. Я много раз цитировал Станиславского: "Актеру ничего нельзя приказать. Его можно только увлечь". В процессе создания спектакля, конечно, происходят споры. В русском театре своя этика, особые взаимоотношения, которые складывались столетиями. Настоящий русский актер обязательно сомневается, он честно терзает себя, мучается ролью. Но мы все должны служить авторскому смыслу. И режиссер, и актер. Надо вместе "копать". Самое страшное, что в театре может быть, это скука.
С Олегом Павловичем Табаковым, который сыграл Сальери в вашем легендарном спектакле "Амадей", тоже вместе "копали"?
Марк Розовский: Уже на первой репетиции Олег Павлович сказал мне: "Маркулино (он меня называл Маркулино), делай со мной, что хочешь, я весь для тебя". Я, конечно, сомневался, как я могу давать указания Табакову. Но он помог мне сам. В профессию актера - такого великого, каким был Олег Павлович Табаков, - входит не спорить с режиссером любой ценой. Объясните мне сверхзадачу, логику, мотивировки, и я буду играть. Мы репетировали последний монолог первого акта - обращение Сальери к Богу. Я долго ему говорил, каков смысл этого монолога. Он слушал-слушал, а потом в своей роли начал что-то отмечать. Я сначала подумал, что он записывает мои слова. Но он в тексте роли помечал "апл". Это аплодисменты - в каких местах они должны звучать. И они звучали.
Таких талантов, как Олег Павлович, больше, пожалуй, нет.
Марк Розовский: Таланта мало всегда. Талантов на Руси великое множество. Важно, как человек распоряжается своим талантом. Сейчас очень много актеров, которые имеют славу, но не имеют мастерства. Не все, конечно. В театре "У Никитских ворот" я бы с осторожностью пользовался их услугами. Сейчас нет драматургии, человечной, умной и философской. Сегодня, как и вчера, профессия режиссера и драматурга должны переплетаться. Еврипид писал пьесы для своего античного театра. Мольер писал для своего театра. Шекспир писал для театра "Глобус". Я не Шекспир, не Еврипид. Но я иду этим же путем.
У Чехова, кстати, не было своего театра.
Марк Розовский: Чехову - повезло. Случайно или неслучайно возникли Станиславский и Немирович-Данченко. Они сумели прочитать Чехова так, как никто до них не смог. А если бы этого не произошло, то, может, чеховские пьесы были бы похоронены где-то в архивах. Но произошло рождение Московского Художественного театра - великое событие русской и мировой культуры.
Кредо театра "У Никитских ворот" - живой академизм. Что это?
Марк Розовский: Под ним я подразумеваю театр, где любая, даже сногсшибательная, форма имеет мотивировку, а смыслы торжествуют вместо пустоты. "От студии - к театру", - завет Станиславского. Я не назначенец, поэтому здесь все родилось правильно, так, как завещал Константин Сергеевич. У нас произошло строительство театра, коллектива, репертуара, возникла своя публика. Могучего театра, который может работать в самых разных жанровых изъявлениях - сегодня мы играем мюзикл, завтра - авангардную пьесу, послезавтра - психологический театр.
Сегодня театры заигрались в эпатаж. Это не ваш путь?
Марк Розовский: Эпатаж - это слабость. Не хочется никого обижать, но эпатаж - это отсутствие мастерства. Когда нечего сказать, то ты эпатируешь. Это детский сад режиссуры. Театр может предлагать зрителю разные прочтения: пожалуйста, разбирайтесь. Не надо ничего запрещать в театре, цензуры не должно быть. Но эра фовизма захлестывает мир, и это не путь русского театра. "С меня должно что-то начаться, вот сейчас я буду модным", - говорит режиссер. Но в истории театра были гении. Их что теперь - в мусоропровод спустить? Ты сначала попробуй сделать, как они. Давайте искать. Давайте сделаем так, чтобы Чехов был автором больших страстей. Ведь человек ходит в театр за восхищением и правдой.
В вашем театре творчество и финансы разделены? Всеми деньгами занимается директор Татьяна Ревзина?
Марк Розовский: Каждый вечер я интересуюсь, сколько зрителей пришли, какие цены на билеты, насколько они соответствуют тому или иному периоду жизни Москвы, страны. Мы не заламываем цены, осторожно повышаем, а иногда и снижаем, чтобы привлечь зрителя. Мы - государственный театр: пользуемся государственной дотацией. Не хочется жаловаться, нас поддерживают, но нам далеко не всегда хватает. У нас есть благотворительные фонды, благодаря которым мы можем продавать билеты старшему поколению за 300 рублей. В театре "У Никитских ворот" аншлаги 39 лет.
Кстати
С 8 по 14 апреля в театре "У Никитских ворот" пройдет Неделя мюзиклов Марка Розовского - режиссера-постановщика более 40 мюзиклов. Начнут с "Бедной Лизы". Покажут "Историю лошади", "Капитанскую дочку", "Три мушкетера" и другие хиты.