Представить легендарную драму Лермонтова исключительно на языке жестов - задача дерзкая. Но худрук нового объединения Сергей Газаров признался:
- Это не случайно, новая постановка показывает, как будет меняться Театр Сатиры.
Разумеется, заявление не означает, что театр насовсем уходит от вербального общения со зрителем. Речь скорее о новых, необычных формах этого общения.
Язык драмы, написанной почти двести лет назад, для сегодняшнего среднестатистического зрителя и впрямь звучит тяжеловесно и непривычно. Мы общаемся по-иному, хотя чувства и страсти остались прежними. Выявить их, вышелушить из "упаковки" красивых слов - такую цель ставил перед артистами режиссер. Землянский не впервые берется за перевод классики на речь жестов и настаивает: это - не балет. У него нет какого-то специально разработанного языка, каждое движение здесь - выражение искренней эмоции. И если за словами можно спрятать истинные чувства, то поза, руки, поворот головы никогда не врут.
Для зрителей, плохо знакомых с драмой Лермонтова, есть программки с либретто, однако по ходу действия все понятно и так. Проникновению в суть рассказанной истории очень помогает великолепная сценография Максима Обрезкова.
Раздвигается занавес - и перед нами толпа удивительных существ: не то куклы-пупсики, обряженные в бальные платья и фраки, не то толпа карликов с непомерно большими круглыми головами... Эти "фарфоровые" фигурки танцуют, интригуют, играют - совсем как люди. Но их утрированно детские пропорции заставляют вспомнить и о бездумной жестокости детской стаи, и о бездушии кукол.
Среди этого маскарада человеческим обликом обладают лишь несколько главных персонажей. Впрочем, Арбенин в исполнении Максима Аверина за время действия проходит все стадии расчеловечивания. И если в первых сценах он обаятельный везунчик - барин с фирменной аверинской улыбкой и мужским победительным драйвом, то в финале - жалкий сумасшедший старик. Но самое интересное - наблюдать за стадиями этого преображения. Вот он получает письмо с грязными намеками на жену Нину. Как жжет оно его руки! Как он пытается избавиться от него, но гнусная бумажка словно клеится к пальцам... Вот он прокручивает в голове варианты мести. И эти циклические хождения вокруг ломберного стола, на котором он все строит и рушит карточные домики, лучше всяких слов показывают, как крутятся изнурительные мысли в его голове...
Прелестна Майя Горбань в роли Нины: ее лирические танцы в первых сценах объяснения с Арбениным рисуют трепетный образ очень юной, наивной и любящей женщины. А когда она, словно во сне или в мыслях, взбирается на гигантскую голову-маску (не отсюда ли, с этой маски, началось разрушение ее счастливой жизни?) - невольно приходит на ум пикассовская "Девочка на шаре". Здесь - то же, почти цирковое, балансирование между жизнью и смертью.
Примечательно, что постановщики не воспользовались классическим музыкальным оформлением - музыка к спектаклю написана специально. Композитор Павел Акимкин вводит в свою партитуру и страстные многозвучные инструментальные монологи, и простенькие, как капель, вокализы, напетые полудетским голосом. Сергей Землянский отметил, что в его практике - "Арбенин. Маскард без слов" уже двадцатый (юбилейный!) спектакль в жанре wordless-drama, "бессловесной драмы". Но впервые на сайте театра появится куар-код, по которому этот спектакль можно будет посмотреть.
А Максим Аверин признался, что в его творческую биографию Арбенин явился второй раз, но вот таким, бессловесным, впервые.
- Это очень поэтический спектакль, хотя ни одного поэтического слова в нем не звучит, - подчеркивает Аверин. - И это очень современная история. "Фарфоровый" мир, с которым мы все столкнулись в ХХI веке, губит человеческое в человеке.