Владиславу Третьяку исполнилось 70 лет

Вот уже 16 лет Третьяк, признанный лучшим хоккейным вратарем ХХ-го века, возглавляет Федерацию хоккея России (ФХР). За эти годы сборная России по хоккею с шайбой вернула себе звание лучшей команды на планете, став чемпионом мира через два года после его прихода в ФХР, а в 2018 году победив на зимних Олимпийских играх.

Только перечисление титулов и наград трехкратного олимпийского чемпиона (одного из шести таких игроков в отечественном хоккее), десятикратного чемпиона мира, займет не менее половины статьи, поэтому остановимся на штрихах к его портрету.

Владислав Третьяк родился в обычной советской семье в Подмосковье. Сначала занимался плаванием, затем увлекся хоккеем. Его папа, Александр Дмитриевич служил офицером, причем был "настоящим полковником", воспитывавшим своих детей в строгости и дисциплине. Порою вместо тренировки Владиславу с братом приходилось заниматься работами на огороде в Дмитрове. Папа будущего олимпийского чемпиона полагал, что хоккеист с клюшкой похож на дворника с метлой. И лишь когда мальчишка принес домой первую "стипендию на питание", как игрок юношеской команды ЦСКА, отец понял, что с хоккеем у его сына все серьезно. Сорок рублей, которые получил подросток, не метя улицу, а защищая ворота с той самой клюшкой на льду, - это была треть зарплаты тогдашнего советского инженера. А его мама, ветеран Великой Отечественной войны, Вера Петровна, вообще в свободное от работы и хлопот по хозяйству время играла в хоккей с мячом на первенство Москвы в составе женской команды "Металлург"!

Был везучим с детства, признавался автору первый тренер Третьяка, Виталий Георгиевич Ерфилов. Тот самый, что воспитал в армейской школе Валерия Харламова. "Владик с первых дней не испугался "жестокой" шайбы - играл смело и грамотно", - говорил Ерфилов. Третьяк начинал свой хоккейный путь в то время, когда у вратарей после убойных щелчков полевых игроков трескались их "картонные маски". За годы хоккейной карьеры он избежал как серьезных травм, которые на недели и месяцы оставляют спортсменов вне игры, так и значительных спадов, хотя и у него в карьере, в играх за ЦСКА, были черные полосы. Страшно не любил проигрывать и откровенно не привечал "вторых номеров" за спиной, будь то армейский клуб или сборная.

Владислава Третьяка называли самым дисциплинированным, скорее, даже самым "правильным советским хоккеистом". Здесь как у Штирлица, "в связях, порочащих его, замечен не был". В гулянках и пирушках, которыми грешили многие игроки, не участвовал. На банкетах, как говорится, "пригубливал". Женился в 20 лет и полвека счастлив в браке со своей супругой Татьяной Евгеньевной. В 18 лет, выиграв в составе сборной СССР юношеский чемпионат Европы, по прилету в Москву, отказался от законного выходного и уже следующим вечером принял участие в матче первенства страны, убедив тренеров дать ему возможность выйти на лед. Во многом благодаря Третьяку армейцы переиграли своих извечных соперников - московский "Спартак" с минимальным перевесом. Кстати, Третьяк, игравший под номером 20, является единственным в истории трехкратным чемпионом Европы по хоккею среди юниоров.

Комсорг армейской и советской хоккейных команд, затем ответственный сотрудник министерства обороны, создатель хоккейной школы своего имени для юношей-вратарей. Успел поработать за океаном, хотя толком не знал английского языка, тренировал в "Чикаго" знаменитого Эда Бельфура, который считает Третьяка своим кумиром и учителем. Бельфур, как и российский голкипер Евгений Набоков, выступали под культовой для вратарей после Третьяка "двадцаткой" на спине.

Позже Владислав Третьяк стал депутатом Госдумы, и, наконец, вот уже более полутора десятилетий он - успешный спортивный функционер, который возглавляет российскую хоккейную федерацию. Сын полковника, дослужившийся до звания полковника. Сейчас в отставке. При этом так же открыт, общителен, как в молодые годы. Правда, многие недоумевали, почему Третьяк так рано - в 32 года ушел из хоккея. Покинул лед после того, как Тихонов не откликнулся на его просьбу. Жить дома и приезжать на игры и тренировки. Само самой разумеющееся явление сегодня, в те годы было абсолютным нонсенсом. Игроки, порою до одиннадцати месяцев в году, особенно при Тихонове, любившем контролировать все и всех, сидели на сборах, изнывая от тоски, а семейные изводились, находясь в разлуке с женами и детьми. Третьяк был выбран "Монреаль Канадиенс" на драфте Национальной хоккейной лиги (НХЛ) 1983 года. Однако Федерация хоккея СССР отказала ему в отъезде, и лучший мировой голкипер так никогда и не сыграл в НХЛ, хотя его мастерство было признано всеми заокеанскими специалистами и игроками. Он ушел из хоккея в 1984 году, но продолжал заниматься спортом, писал книги о вратарях и изредка проводил учебные занятия.

Эту историю, как говорит, сам Владислав Третьяк, "которую почти никто не знает", он рассказал писателю и издателю Олегу Семенюку, автору серии сборников о прославленных советских хоккеистах:

- Когда я сдавал на льду приемный экзамен в детскую спортивную школу ЦСКА, то и не помышлял о вратарской карьере - я видел себя нападающим! Начались тренировки. Мне хотелось поскорее получить настоящую хоккейную форму, но даже через месяц тренировок ее так и не выдали. Мой первый тренер, Виталий Георгиевич Ерфилов, объяснил: "на всех не хватает". Нашей команде не хватало не только формы, но и вратаря - никто стоять в воротах не желал. Тогда я сказал тренеру: "Дадите настоящую форму - буду вратарем!" Тренер спросил, не боюсь ли я? Конечно же, я ничего не страшился - мои мысли были заняты тем, что вот-вот сейчас я получу настоящую форму! И я ее получил. Месяца через три Виталий Георгиевич говорит мне: "У нас сегодня товарищеский матч с "Динамо", приходи. Играть не будешь - смотреть и учиться будешь".

Была зима, стоял двадцатиградусный мороз, открытое поле. Буквально через пять минут после начала игры шайба попала во вратаря ЦСКА - да так, что его на носилках унесли. Крови столько было! Я как увидел все это. Другой наш вратарь заболел еще за несколько дней до матча, поэтому защищать ворота было некому. Тренер говорит: "Владик, вставай, давай на лед!" А у меня маска была - одно название, даром, что из железа. И я испугался. И даже не пытался защищать ворота, просто уворачивался от шайбы, лишь бы она в меня не попала! Десять голов мне забили, по-моему, или больше. Когда матч закончился, я пришел в раздевалку и быстро собрал свои вещи с четким пониманием того, что в ворота меня больше никогда не поставят, потому что моя жизнь в хоккее, едва начавшись, сразу и закончилась. До сих пор помню то ощущение горя и обиды. Тут как раз Виталий Георгиевич подошел: "Ну, что... С первой игрой тебя!" Улыбнулся и продолжил: "Будем работать. Ты теперь понял, кто такой вратарь? Вытри слезы и приходи завтра на тренировку". Мне повезло: тренер не сделал поспешных выводов. Что-то такое почувствовал во мне, разглядел, дал шанс. За это я ему безмерно благодарен, ведь будь на месте Ерфилова кто другой, то после той позорной игры меня наверняка бы изгнали из хоккея. Вот какая история.

Два главных тренера Третьяка в ЦСКА и сборной были людьми выдающимися, крайне требовательными по отношению к игрокам, новаторами в хоккее. Со стальными характерами. Не прошибешь. Ни подвигами, ни мольбами. Оба, несмотря на различие в характерах, не делали никаких поблажек игрокам "красной машины", даже вратарям, которые часто являются людьми с ранимой психикой, или, как про них говорят другие спортсмены, "особенными ребятами". Тарасов - подлинный фонтан эмоций, балагур, острослов, скажет так, что мало не покажется, Харламова называл "Коньком-Горбунком", затейник. Чего стоили его легендарные упражнения. Приседания или "танцы" продолжительностью в тридцать секунд с 20-ти килограммовыми блинами от штанги. Притом, без поблажек, будь ты заслуженный и великий Рагулин, или начинающий жизнь в хоккее безусый юнец. Или "убей канадца". Когда игроки на базе в преддверии Суперсерии 1972 года, разгонялись и прыгали в дуб, так что в конце цикла на "голом" дубе не оставалось "живого места". Так Тарасов закалял характер игроков, учил никого не бояться, не щадить себя, готовя их к битвам с канадскими хоккейными гренадерами. Когда начинался сезон, у армейцев была одна тренировка. Молодых игроков, и Третьяка еще вечерком, бывало, собирали на лед. Тарасов сам выходил на каточек. Или, когда на льду летом не было тренировок, обязательно устраивал для спортсменов кросс. Третьяк до сих пор вспоминает об "упражнении", которое придумал для армейских игроков Анатолий Владимирович Тарасов. В 1971 году он неожиданно сказал игрокам, "бейте Третьяка", и все для того, чтобы он почувствовал, как играть против "жестких канадцев".

Играли же ведь и почти все время становились чемпионами!

Виктор Васильевич Тихонов был тренером, который мог "напихать" как следует игроку, но считался полным антиподом Тарасову. Замкнутый, холодный, чуждый откровенного, задушевного общения с игроками. Олимпиада 1980-года - это то хоккейное "недоразумение", о котором меньше все хотят говорить игроки тогдашней сборной. Перед матчем со сборной США некоторые члены советской делегации даже спорили друг с другом, сколько шайб команда СССР заколотит в сетку американских ворот. Как говорили, в победу американцев не верил никто, кроме их тренера Херба Брукса.

Несмотря на гул, шум, свист в ледовом дворце, советская сборная быстро повела в счете, но американцы, в тот день костьми ложившиеся на льду, сразу же показали, что не собираются сдаваться. Их форвард Джонсон сравнял счет после грубой ошибки обороны и Владислава Третьяка. Позже Виктор Тихонов признавался, что кто-то из окружения сказал ему в перерыве: "Владика нужно поменять". Впоследствии Тихонов сожалел об этом: "Я послушал тех, кто советовал мне после ошибки Владислава Третьяка на последней минуте первого периода заменить его на Владимира Мышкина. Потом я извинился перед Владиславом".

По словам самого Третьяка, эта замена стала для него сродни удару кинжалом по сердцу.

В середине 1970 годов у советских тренеров стало модным подключать к тренировкам экстрасенсов и психологов якобы для поднятия психологического настроя игроков. Пришел такой экстрасенс и в ЦСКА. Дело было в 1977 году, накануне Приза "Известий". Виктор Тихонов сказал ему: "У нас Владик, вратарь, самый мнительный - поработайте с ним!".

И экстрасенс стал работать с Третьяком, настраивал его: ты должен говорить себе, что ты самый сильный, что лучший, повторять, "я все выиграю". Сначала этот психологический "этюд" прошел на "ура". Никто из армейцев на тренировке не смог забить Третьяку. Когда он вышел на игру с чехословаками, думал: "Ну, все, я сейчас один их разорву!". Вратарь находился в приподнятом настроении. Не было даже малейшего намека на какую-то боязнь или волнение. Зато самомнение было такое, что горы свернуть можно было, говорил Третьяк.

Раздался стартовый свисток. И тут начались чудеса. Шайба попала в конек одному игроку и отлетела в ворота Третьяка. В следующей смене еще двое игроков чехословаков вышли против него на ворота. Вынимай, Владислав, вторую шайбу! При счете 3:4 вратарь почувствовал, что "лед уходит из-под его коньков". Зрители стали негодовать, свистеть, оскорблять тогда уже восьмикратного чемпиона мира! В этом злополучном для него поединке Третьяк получил в свои ворота восемь шайб.

"Немножко нужно все-таки побаиваться, когда ты выходишь на лед. Все-таки должно быть чувство уважения к сопернику. А у меня его не было, эту грань я перешел", - говорит об этом случае Третьяк. А куда делся экстрасенс? Он тихо ушел сразу после матча, и в ЦСКА его больше не видели…

Анатолию Владимировичу Тарасову и Аркадию Ивановичу Чернышеву было не суждено тренировать сборную СССР во время суперсерии в 1972 году. У руля национальной команды встал Всеволод Михайлович Бобров. Канадцы посмеивались над формой советских игроков, над ними самими, которые на тренировке, по замыслу Боброва, должны были показать, что являются полными дилетантами в хоккее. В присутствии канадских игроков, куривших сигары прямо на трибуне, вальяжных, видевших, как Третьяк "пускает бабочки", а полевые игроки путаются в ногах. Мэтры выходили на лед в полной уверенности, что размажут по льду этих "неумех".

Сам Третьяк считает лучшим в карьере первый матч Суперсерии-72, выигранный сборной СССР у канадцев со счетом 7-3. Участник суперсерии, спартаковец Евгений Зимин вспоминал: волнение перед матчем было таким, что сдали нервы даже у железного Третьяка. "Он спешил надеть вратарскую маску, словно хотел скрыть от окружающих свое волнение", - сказал Зимин.

Советские игроки вышли на лед монреальского "Форума" в шерстяных свитерах и старых наколенниках, под свист и гвалт трибун. "Теперь, парень, ты понял, куда попал!" - по легенде такие слова Эспозито бросил Третьяку в лицо после второй заброшенной в его ворота шайбы. А уходили наши игроки под овации, размазав по льду тех самых гренадеров.

У них была убогая форма наружу. Но великий дух внутри. "Не жаловались, не унывали, потому и побеждали. Дух у нас такой был. Победителей", - сказал однажды автору этих строк ныне покойный прославленный защитник ЦСКА и сборной СССР Александр Гусев.

Тогда двадцатилетний Третьяк вместе с Харламовым, Якушевым, Михайловым и другими советскими игроками в хорошем смысле потрясли Северную Америку. На эти игры молодой вратарь настраивался как на самое главное сражение в жизни. "Я видел хороших вратарей. Видел отличных. Но не видел голкипера, кроме вашего Третьяка, который был бы в форме всегда, - скажет о Третьяке знаменитый канадский тренер Дэйв Кинг. - Владислав всегда был готов к контратаке. Хоть, случалось, по 7-8 минут по вашим воротам бросков не делали. После чего Третьяк отражал три броска подряд, с добиванием. Это казалось невероятным. Второго такого голкипера нет". "Болельщики ожидали, что Канада легко выиграет серию 1972 года, но Третьяк поразил их внимание своим невероятным стилем игры", - пишет канадская газета Morning Scate.

Третьяк стал хоккейным стражем ворот номер один, отшлифовав до блеска навыки своей фирменной игры: сочетание классического вратарского стиля с так называемым "баттерфляем" ("бабочкой"), когда голкипер находится в стойке на коленях, а его щитки и руки раскинуты в стороны. Так Третьяк, в отличие от других вратарей, игравших стоя, стал контролировать большую часть ворот, и этот стиль переняли его современники и последователи, включая заокеанских голкиперов. Как справедливо написал один канадский эксперт, "благодаря Третьяку изменился облик игры для будущих вратарей". После того, как сборная СССР обыграла канадцев в суперсерии 1974 года, репутация Третьяка за рубежом только укрепилась. За несколько лет он превратился из относительно неизвестного в грозного стража ворот, и именно его игра оказала влияние на многих канадских болельщиков, изменивших свое отношение к отечественному хоккею. После матча московских армейцев с "Филадельфией" капитан команды хозяев Стенли Бобби снял с руки свои "космические" часы, сделанные для него по спецзаказу в НАСА, и преподнес их советскому голкиперу со словами восхищения. Популярность Третьяка в Канаде в то время была такой, что один из аферистов, некий Ричард Тардифф, одержимый хоккеем игрок-любитель, в 1972 году начал разъезжать по небольшим американским городам, где не видели матчей суперсерии, но слышали об удивительном русском вратаре. Он выдавал себя за Третьяка, заявив, что гастролирует после суперсерии, и даже получил аудиенцию у Элвиса Пресли, который подарил ему 150 долларов!

Для плеяды советских хоккеистов не было иного места, чем первое. Когда "победитель забирает все". Славу, любовь и обожание поклонников, чего в его карьере Третьяка было с избытком: вдуматься, одни только призовые места. И подавляющее количество среди них занимают победные титулы - уникальный показатель за 15 лет выступления на высочайшем уровне. Достаточно сказать, что "серебра" в его коллекции только три: в 1980 году на Олимпийских играх в Лейк-Плэсиде, чемпионатах мира 1972 и 1976 годов. И если "красную машину", сборную СССР 1970-х-начала 1980-х годов считают величайшей хоккейной командой в мировой истории, то Третьяк с его надежным тылом в воротах, образно говоря, по праву может называться ее несущей конструкцией.

Третьяк провел свой первый хоккейный матч в возрасте 11 лет и быстро привлек внимание советских специалистов. В 15 лет ему разрешили тренироваться в ЦСКА, а два года спустя он был переведен в основной состав команды. С 1969 по 1984 год Третьяк был основным вратарем армейской команды, а с 1971 года и сборной СССР, добившись уникального показателя - пропускал за карьеру в среднем 1,78 гола в международных соревнованиях. Третьяк пять раз назывался лучшим советским хоккеистом года и получил три награды "Золотая клюшка" как лучший европейский игрок. В 1989 году Владислав Третьяк стал первым советским спортсменом, внесенным в Зал хоккейной славы в канадском Торонто.