Алексей Варламов, писатель:
- Понимая весь ужас ситуации, даже не могу себе представить чувства родителей погибших, да и всех людей, живущих в этом поселке, ходящих по его улицам каждый день и знающих друг друга.
Для нас это все-таки событие чудовищное, исключительное, мы к такому не готовы. Я себя ощущаю совершенно не готовым к таким вещам, и общество наше к этому совершенно не привыкло, и это, пожалуй, хорошо.
Но я думаю, что в местах, где люди знают друг друга, такие страшные случаи, наверное, легче предупреждать. Тут многое знают и могут подсказать психологи, практикующие психиатры, а нам, опираясь на их экспертную точку зрения, нужно искать выход. Актуализировать ресурс, который поможет с этим справиться.
Когда ужасные преступления такого рода совершают подростки из мести или подражая чему-то отвратительному, это более понятно, и можно решить, какие меры принять, и как тут может помочь школа и общественность.
А случаи с больными взрослыми куда более непредсказуемы. Психически больной человек - это такой Икс, бомба с тикающим механизмом, и когда она рванет и рванет ли, не ясно. Но психически больных у нас, наверное, сотни тысяч, и из них только единицы способны на такие страшные преступления. Поэтому прибегать к ужесточению психиатрических лечебных практик по отношению ко всем психически нездоровым людям, мне кажется, неверным шагом.
Что же тогда? Я думаю, общество должно разговаривать с психиатрами, взывать к их ответственности и необходимости предупреждения людей. В маленьком поселке, если человек стоит на учете, и профессионалам-врачам известно, что он способен весной, в период обострения болезни, к неадекватным поступкам, соседи и люди, которые живут вокруг него, должны быть предупреждены: будьте осторожнее, внимательнее. И конечно, таких людей нельзя вовлекать в сюжеты времяпровождения с оружием.
Владимир Кудрявцев, доктор психологических наук, профессор МГПУ
- Это психоз, спровоцированная реакция на весеннее обострение. Здоровый человек не пойдет на немотивированное убийство. То, что произошло в Вешкайме Ульяновской области, обосновывает интуицию Виктора Цоя. Он пел в "Муравейнике": "Я не знаю, каков процент сумасшедших на данный час, но если верить глазам и ушам, больше в несколько раз".
Вот только если раньше они были чаще изолированы в психиатрических клиниках, то сегодня либерализация этого направления лечения - два-три результата. Первый: когда у больных ремиссия, их чаще отпускают на домашнее лечение, они среди нас. Второй: слабый контроль и финансовая экономия на профилактике. Третий: многие из больных не состоят на учете. Одни уже не признают себя больными и не обращаются за психиатрической помощью, другие считают, что выздоровели, третьи - не осознали проблемы.
Какое конкретно состояние и событие подтолкнули убийцу к расправе над детьми и нянечкой, судить не берусь. Скорее, стресс, очередное неумение справиться с какой-либо пугающей реальностью. Ведь психотиков на психоз провоцирует что угодно - отсутствие денег, голод, косой взгляд. И больному еще хуже. Но если в период ремиссии он может себя мысленно обмануть, что приступа страха перед проблемой нет, умеет не думать о ней или частично справляется с ней, то стресс срывает предохранители. Реакция - паническая атака. Инстинкты в этот момент ломаются, кто-то впадает в ступор, кто-то - в агрессию. Поэтому надо как Цой быть внимательнее к социуму и учиться таких людей видеть. Их первая странность - неумение тестировать реальность и раздражение по этому поводу (неумение разобраться в расписании транспорта или в часах приема где-либо, непонимание ценника в магазине), вторая - резкие перепады настроения, третья - ступор или преувеличенная реакция (аффектация) на любые накладки. Снять напряжение в таких ситуациях помогают здоровый инстинкт самосохранения и общая культура соседства.