Это история подростка, киргиза Нурбека, который нелегально приехал в Якутию и кочует по ее суровым просторам в поисках кого-то, о ком он не говорит. Подрабатывает продавцом на барахолке, но его вовлекают в криминальные разборки с армянской мафией, и парень пускается в бегство по безлюдным морозным проселкам в прохудившихся кроссовках без документов, еды и денег.
Ему придется встретиться с неприязнью местных жителей, которые приезжих не любят, с голодом и холодом; найдется и добрый охотник, который его накормит и пригреет, перебинтует сбитые в кровь ноги и впустит в свой дом. В финале цель его одиссеи наконец прояснится, и возникнет закономерный вопрос: зачем нужно было столько времени скрывать то, о чем подозреваешь с самого начала? Помнится, в подобном случае зерно сюжета было вынесено даже в название фильма "Девочка ищет отца", и это снабдило картину саспенсом сочувствия героине.
Учитель по профессии, Дмитрий Давыдов повторил путь Тарантино, овладевая азами кинопрофессий по жанровым голливудским картинам, в изобилии просмотренным на видеокассетах. Он знает силу воздействия необычного пейзажа и умеет ею пользоваться. Он визуалист, и у него отличный оператор Иван Семенов. В "Нелегале" он взялся освоить и профессию сценариста, придумав историю, позволившую пустить в ход обширный жанровый арсенал, который накопился в памяти. И фильм бросает от криминального боевика в духе Тарантино до роуд-муви, от социальной драмы мигрантов типа "Айки" или "Побега из Москвабада" до драмы выживания с 14-летним Эржаном Даулетбековым вместо ДиКаприо ("Выживший"). Но имитация когда-то запавшего в душу кино, пусть и погруженная в местные реалии, лишает фильм самостоятельности и потому - художественной полноценности, заставляя нас в зале щеголять пришедшими на память параллелями и состязаться в кинематографической эрудиции - занятие прикольное, но не имеющее отношения к делу.
Жанровая чересполосица привела к легкому касанию тех самых социальных проблем, которые были главным предметом цитируемых картин. Темы мигрантов, которых не считают за людей. Ксенофобии, ведущей к преступлениям ("Они совсем потеряли человечность!" - горестно констатирует герой, чтобы по воле режиссера тут же ринуться покорять новые эстетические высоты). То, что было болью "Айки" или "Побега из Москвабада" - нищета и обездоленность, беззаконие и произвол, здесь только обозначение тем, столь же формальное, как и режиссерские задания исполнителям. По заданию Эржан Даулетбеков нарочито тяжело дышит и картинно озирается. По заданию окружающие его бандюги смотрят исподлобья, изображая вечную неприязнь и угрозу. Ради эффектного кадра вконец обессилевший мальчик с больной ногой может взлететь на забор, чтобы, умело держа баланс, позировать на фоне сумеречного неба. Каждый из приемов мог бы сработать, волшебной силой искусства переплавляясь в характер и судьбу, но здесь они существуют отдельно, не смешиваясь и не образуя никакого единства.
С этим фильмом из якутского кино куда-то ушли характерные для национального менталитета мотивы единения человека с природой, мистической связи с нею. Природа здесь враждебна герою: ему, киргизу, эта земля чужда и неласкова. Но вместе с темой испарилась и покорявшая мир поэтика.
Динамичные сцены перемежаются без нужды длинными, зато как у Белы Тарра, планами. Но перестрелки адресованы массовому зрителю, а Бела Тарр снимает свое медленное кино для критиков и фестивалей. Апофеоз и манифест формального подхода к кинотворчеству - продолжительный финальный диалог, где в центре кадра кастрюля, а один из собеседников вообще не виден. Смысла в этом нет никакого - но необычно!
То, что Дмитрий Давыдов талантлив, ощущаешь в каждом кадре. Но "Нелегал" каждым эпизодом разжалует его из ранга нового мастера в разряд даровитых синефилов. "Новую волну" перехвалили: кино из способа рассказать о наболевшем превращается в средство утоления амбиций. Сюжет, в искусстве весьма банальный.