Жили эмигранты в основном в беднейшей части города - Хонгку, районе криминальном, где среди местных процветала проституция, пьянство, эпидемии. Но самое ужасное - беспризорные дети. К 1930-м это стало настоящим бедствием. И русские начали открывать приюты, чаще при православных общинах, не делая различия, русские там дети, или нет. Да вот только приходы наших церквей были бедны, и приюты держались на подвижничестве русских женщин да священников.
Зимой 1937-го, вспоминает Зинаида Осиповна Виноградова, в их сиротском доме освободилось сразу два места: девочка умерла от крупозного воспаления легких, а мальчика забрали в семью - нашлись дальние родственники. Опекал приют батюшка Иоанн, и, как говорила Зинаида Осиповна, "бездомные дети были его болью". В день, когда в приюте освободилось сразу два места, после службы батюшка попросил прихожанок привести новых сирот. К вечеру и привели. Не двоих. Шестерых. Нет, прихожанки были умными, они знали, как трудно приюту кормить и тех сирот, кто уже жил там. Просто батюшка, на радостях, не обговорил, кто приведет бездомных. Вот и стояли вечером на пороге приюта три прихожанки и шестеро отощавших детей. Зинаида Осиповна вспоминала: "У меня земля из-под ног ушла! Сколько ртов!" А батюшка радостный - с детьми знакомится, вводит в дом. Позже, со слезами, Зинаида Осиповна признавалась: "От отчаяния и усталости я налетела на батюшку Иоанна, отчитывая его". Как можно принимать новеньких, когда не знаем, чем наших сирот кормить будем!
Всю ночь потом она не спала, переживала. Говорит: сначала злилась на доброхотливых прихожанок! Потом решила: пусть утром четверых, тех, кто постарше, доброхотки забирают к себе! Так и решила, хотя знала, что у женщин у самих дома голод. Злилась и на батюшку: "Вон, не спит, жжет свет, а мог бы не только молиться, но и подумать, чем эту ораву кормить будем!" Сначала сердилась, а к утру поуспокоилась, помолилась и подумала: ладно, пусть остаются.
А с утра стук в дверь, открывают - стоит видный мужчина, говорит, что представитель зерновой компании, что у них излишек овсяной муки, и они могут ее на сирот пожертвовать. Чудесный случай долго потом обсуждался в приюте и в церкви. Вывод был один: образ Богородицы "Умягчение злых сердец", у которого всю ночь молился отец Иоанн, конечно, чудотворный. Но ведь молитва перед иконой, даже самая искренняя, произнесенная в час отчаяния - не магический заговор. Как говорят в народе, милостивому и Бог подает.