Дом под терриконом принадлежит французской журналистке Кристель Нэан, которая связала свою жизнь с Донецком, купив недвижимость в воюющем городе.
Проходим в дом. У двери меня встречает огромная, но вполне дружелюбная собака по кличке Луна - из местного приюта. Вместо вечернего платья у француженки всегда под рукой бронежилет и каска. В шкафу - подарок от друзей - кукла Кристель в камуфляже. "Мини я", - так называет ее журналистка. На стене висит флаг ДНР, над рабочим столом - российский флаг. А вот французского я нигде не вижу. Кристель объясняет:
- Это потому, что мне стыдно за Францию. Она была гарантом Минских соглашений, а недавно представитель Елисейского дворца объявил, что Франция уже несколько лет предоставляет Украине оружие. Как при этом можно было гарантировать мир? Это неправильно. Впрочем, то, что западные страны неправы, я поняла уже давно. Поэтому я здесь.
Как пришло это понимание?
Кристель Нэан: Я следила за событиями на майдане и началом войны в Донбассе, сравнивала информацию, поступающую от западных СМИ, с информацией российских каналов и независимых журналистов и довольно быстро осознала, что наши СМИ лгут. Причем с самого начала, когда нам внушали, что на майдане протестуют мирные жители, а в "Беркут" летели бутылки с коктейлем Молотова. А в шевронах "Азова" (террористическая организация, запрещенная в РФ. - Ред.) я узнала нацистскую символику. Я видела, что украинские военные делали в Донбассе в 2014 году и была в шоке от того, что наши страны поддерживают военные преступления. Я начала распространять информацию об этом, а мои оппоненты упрекали меня в том, что я поддалась российской пропаганде и не знаю правды о происходящем. Так появилась мысль, что нужно увидеть все своими глазами и рассказать об увиденном миру.
Чем больше я интересовалась Россией и Донбассом, тем больше понимала, что моя душа - русская. Но у меня была хорошая работа, зарплата, перспективы... Около месяца я не могла найти себе места, взвешивала все за и против. И в конце концов в марте 2016 года отправилась в Донецк.
То есть ты сознательно отказалась от спокойной жизни в Европе и хорошей зарплаты?
Кристель Нэан: Да, после долгих размышлений я осознала, что мое место здесь. Понимаешь, жизнь - это не вопрос зарплаты. В жизни человека должен быть какой-то смысл, а в работе - польза. Я хочу, чтобы моя работа приносила пользу.
А ты знала русский язык, когда приехала в Донбасс?
Кристель Нэан: Только на уровне "привет", "спасибо", "пожалуйста". Я ехала в Россию на машине через Прибалтику и на границе общалась с помощью переводчика в смартфоне. Мне объяснили, что я не могу ввезти более 50 килограммов груза. Пришлось выбросить все лишнее. Было сложно выбирать, что оставить. Например, из нескольких книг я взяла только две. Одна - о пермакультуре, то есть разумном способе ведения сельского хозяйства, эта идея мне очень близка. А вторая - мой собственный историко-фантастический роман. Кстати, он написан незадолго до событий на майдане, и главная героиня совершает путешествие через Новгород и Киев эпохи викингов.
То, что ты увидела в Донбассе своими глазами, соответствовало тому, что ожидала увидеть?
Кристель Нэан: Полностью. Я убедилась в том, что сделала правильный выбор. И сразу начала работать в зоне боевых действий. Спартак, Зайцево, Ясиноватая, другие "горячие точки" на линии соприкосновения. В первое время здорово помогали коллеги, волонтеры-переводчики. Сначала я готовила материалы для информационного агентства, действовавшего в ДНР. Пыталась сотрудничать с зарубежной платформой, но там начали цензурировать мои материалы, и я сделала свой сайт, наработала аудиторию. Еще размещала свои видео на YouTube, но там часто блокируют ролики.
Сейчас быть независимым журналистом сложно. Нас пытаются дискредитировать, пытаются представить российскими пропагандистами. Но в информационной войне нас победить сложно, потому что мы даем реальные факты, которые трудно опровергнуть.
Если в репортажах жители территорий, из которых вытеснили украинских военных, говорят, что их обстреливали ВСУ, и с искренней радостью встречают российских военных и бойцов ДНР, что можно этому противопоставить? Мы уже стали большой проблемой для официальных западных СМИ, просмотры наших видео растут.
До спецоперации на мой YouTube-канал были подписаны 1200 человек. Сейчас, даже несмотря на цензуру и удаление видео, их насчитывается 40 200. Многие делают копии или нарезки из моих видео и распространяют их в Сети. Например, интервью с чеченцами в Мариуполе до блокировки со стороны YouTube успело набрать 150 тысяч просмотров. Ведь на Западе кадыровцев воспринимали как варваров, а в интервью были показаны спокойные, вежливые люди, о которых, кстати, хорошо отзывались и сами мариупольцы. А когда ролик заблокировали, я видела много его копий в соцсетях. В итоге, по моим подсчетам, видео могли посмотреть 1-2 миллиона человек.
А чем объясняется такой интерес западной аудитории к материалам независимых журналистов?
Кристель Нэан: Думаю, тем, что еще со времен пандемии люди не верят официальным СМИ. А тема Украины только усилила это недоверие. Опросы показывают, что только 30-40 процентов жителей западных стран доверяют своим СМИ. И в таких условиях, чтобы окончательно не растерять свою аудиторию, они тоже вынуждены хотя бы по чуть-чуть, но все же давать правдивую информацию. Так, например, даже официальные массмедиа начали понемногу признавать, что на Украине есть проблема нацизма и что ВСУ не смогут победить в конфликте с Россией.
Думаю, моя работа этому тоже способствует. Я показываю реальные факты и могу судить по изменению в восприятии ситуации хотя бы у моих родных. Поначалу они решили, что я сумасшедшая, но теперь, увидев мои репортажи, понимают, насколько лжива западная пропаганда. Я всегда говорю так: ложь понимается на лифте, а правда - по лестнице. Но она всегда доберется до нужного этажа.
Ты купила дом, "приросла" к этой земле. Почему?
Кристель Нэан: Я уже говорила, что моя душа - русская и мое место здесь. К тому же возвращаться во Францию теперь мне небезопасно. И не только мне. Немецкой журналистке Алине Липп, которая работала здесь, угрожает трехлетней тюремный срок. Моей коллеге из Франции, которая тоже освещала ситуацию в ДНР, закрыли счет в банке и не продлили контракт на работу в университете. Еще одного французского журналиста, пытавшегося писать правду, уволили и теперь не берут на работу ни в одно крупное СМИ. Мне тоже заблокировали счет в западном банке, а французский МИД угрожал судом за организацию группы в поддержку Донбасса. У меня есть гражданство ДНР и РФ и заканчивается действие французского паспорта, а продлить его я не смогу. Если обращусь в консульство, мне скажут, что я живу на территории Украины, поэтому все вопросы нужно решать в Киеве. А вообще о том, насколько опасно быть независимым журналистом на Западе, свидетельствует пример Ассанжа.
Как ты относишься к спецоперации?
Кристель Нэан: Я ее поддерживаю, потому что видела, что происходило в Донбассе. Минские соглашения Украина не выполняла и практически не прекращала обстрелы мирных жителей. Думаю, нужно идти до Одессы, Харькова и дальше, чтобы по максимуму отодвинуть опасность от российских границ. Тем более что Украина получает дальнобойные системы от Запада, а в украинскую армию уже хотят мобилизовать всех, вплоть до женщин и инвалидов. Это что, фольксштурм, как в рейхе? Как показал опыт, договариваться с таким противником не получается, значит, нужно добиваться, чтобы не было угрозы ни для Донбасса, ни для России.