Дело в том, что в законе не сказано о том, что будет происходить после того, как пчеловода предупредили. А между тем вопросов возникает множество. Куда перевезти ульи, чтобы они оказались в безопасном месте? Посевы рапса у нас сейчас повсюду, в радиусе десяти километров от пасеки обязательно есть поле, которое не сегодня завтра будут обрабатывать химическими веществами - возможно, первого-второго классов опасности. Ни власти, ни фермеры участков для защиты пчел от потравы не предоставляют. А за незаконное размещение пасеки на землях лесного фонда - штраф до двадцати тысяч рублей. Так что бежать пчеловоду некуда. Именно в правовом поле.
Следующий вопрос: допустим, появилось место, куда можно перевезти пасеку, но как это сделать технически? Прежде всего придется откачать мед, потому что полные ульи весят по 140-150 килограммов каждый. И их зачастую не один-два, а десятки, если не сотни. Так кто компенсирует пчеловоду затраты на погрузку, перевозку, охрану пасеки и ее содержание за два десятка километров, где нет того, что требуется для той же откачки, включая медогонку и электроэнергию? С другой стороны, нет никакого смысла откачивать мед, который еще не созрел. Он попросту закиснет и забродит.
Поступают и другие предложения: "Закройте своих пчел". Но просто закрыть летки невозможно. Пчелы - свободолюбивые насекомые, и если их закрыть, они начнут волноваться, в ульях повысится температура, воск расплавится, соты разрушатся, и вся пчелиная семья погибнет. То есть результат будет практически аналогичный отравлению химией. Единственное компромиссное решение - накрывать ряды ульев мелко-ячеистой фасадной сеткой, которую используют строители.
Но на то, чтобы накрыть всю пасеку, потребуются сотни метров. Опять, же, кто компенсирует пчеловоду эти затраты? По-хорошему, если уж аграрий решил применять химикаты первого-второго классов опасности в период цветения рапса, так пусть он компенсирует пчеловодам "закрытые" дни, исходя хотя бы из оптовой цены меда. Каждая пчелосемья приносит его по пять килограммов в день, и, если закрыть ее на три дня, - это минус пятнадцать килограммов.
Сегодня пасека - это уже не только хобби, у нас в регионе есть крестьянско-фермерские хозяйства и потребительские сельхозкооперативы пчеловодческой направленности, которые по соглашению с правительством области обеспечивают рабочие места для населения, получая государственные субсидии на эти цели. Но с каких доходов предприятия должны платить людям зарплату, если в самое урожайное время - с конца июня до начала августа - им придется то и дело закрывать пчел? У пчеловода, как и любого другого сельхозтоваропроизводителя, летом день год кормит. Так почему же предприниматели, решившие выращивать такую высокомаржинальную культуру, как рапс, должны быть в более привилегированном положении, чем пчеловоды, которых фактически вынуждают сворачивать свой бизнес? Федеральное законодательство на все эти вопросы не отвечает.
Считаю, что аграрии, занимающиеся рапсом (из которого, к слову, в европейских странах получают биотопливо, а у нас в России нет недостатка в других видах горючего), должны закладывать в его себестоимость средства на погрузку, перевозку, охрану ульев и командировочные расходы пчеловодов. Фермеры в Европе такие расходы учитывают. Допустивших потравы пчел там штрафуют на тысячи евро, а пчеловодам выплачивают компенсацию понесенных убытков. Поэтому европейские аграрии используют для обработки посевов только безопасные химпрепараты третьего-четвертого классов, обрабатывают поля в ночное время, строго соблюдая технологию. И пчелы в Европе не гибнут уже давно.
Нашим сельхозтоваропроизводителям стоит взять этот опыт на вооружение под контролем региональных властей. Это было бы справедливо. А сейчас еще большой вопрос - какова реальная цена российского рапса? Может, его потому и сверхвыгодно выращивать, что все накладные расходы никто не учитывает?
Между тем в Кузбассе есть отдельные примеры, когда пасека помогает добросовестным аграриям увеличивать урожайность того же рапса на тридцать-сорок процентов. И эти производители прикладывают все усилия для сохранения опылителей.
А пока у сообщества пчеловодов Кузбасса есть ряд предложений. Первое - законодательно ограничить применение пестицидов первого-второго классов опасности в период цветения сельскохозяйственных культур, а также на полях с цветущими сорняками, чтобы борьба с вредителями велась препаратами только третьего-четвертого классов опасности для пчел, а опасные химикаты применялись исключительно до или после цветения растений. Второе - увеличить штрафы за нарушение регламента применения агрохимии и привязать их к обороту сельхозтоваропроизводителей. И третье - изменить порядок предоставления аграриям субсидий на возделывание масличных культур. Их получение должно напрямую зависеть от применения агрохимии, безопасной для пчел.