Историю иногда делают подвижники, еще чаще они делают историческую науку. На виду обычно люди писучие, те, что в год издают по толстой книжке. Истинными же подвижниками от истории бывают незаметные с виду историки-архивисты. Таким вот и был Виталий Скалабан. Увлечение прошлым пришло из детства, от отца Владимира Григорьевича, неутомимого краеведа, партизана военных лет.
В середине 1960-х годов юный Скалабан отправился постигать профессию историка на берега Невы. Постигать в те годы можно было по-разному: советская историческая наука отнюдь не требовала вдумчивой работы с архивами, особенно тогда, когда дело касалось полной умолчаний и "белых пятен" разного калибра истории первых десятилетий ХХ века. А именно ее в применении к белорусской государственности и принялся изучать на материалах ленинградских архивов юный студент Скалабан, увлечение оказалось напряженной работой на всю оставшуюся жизнь.
Окончив в 1970 году Ленинградский государственный университет, Виталий Владимирович вскоре оказался в ставшей ему родной на долгие годы белорусской энциклопедической стихии. Работа в издательстве "Белорусская энциклопедия", где Скалабан со временем стал заведующим редакцией истории, ознаменовалась не только уникальными книжными достижениями, среди которых "Энциклопедия истории Беларуси" и уникальная серия книг "Память", отразившая историю военного лихолетья и других испытаний белорусского ХХ века на уровне отдельных районов.
С началом перестройки среди прочего выяснилось, что среди всех советских докторов исторических наук в архивы ходит всего-то один процент, остальные благостно прекратили это делать, защитив заветную диссертацию. Скалабан был вылеплен совсем из другого теста - диссертации были для него чем-то официально скучным; кандидатскую, глубокую проработку важнейшей для ранней истории советской Беларуси темы Белорусского национального комиссариата, защитил уже сорокалетним, в 1987-м. А вместо докторской диссертации Виталий Владимирович все свои могучие научные силы неустанно тратил на архивные разыскания. Так было и тогда, когда редакторская работа в энциклопедии отнюдь не требовала работы в архивах, так стало и с начала 2000-х, когда Скалабан перешел на работу в Национальный архив Республики Беларусь.
Но и там должность, занимаемая им с 2004 года - заведующий отделом публикации документов, - формально не располагала к собственным масштабным разысканиям. Но именно в них и раскрылся во всей полноте Виталий Владимирович. С предельной скромностью, неизменно ставя в сборниках документов свою фамилию по алфавиту и часто последней, работая тщательно и при взгляде со стороны медленно, он открывал белорусскую историю такого разного и такого сложного ХХ века для всех - для читателей газеты "СБ. Беларусь сегодня", где многие годы печатались его интереснейшие исторические расследования, для зрителей документальных фильмов и телепередач, для российских любителей прошлого через исторические журналы.
Уникальность расследований Скалабана основывалась, как учили классики, на трех источниках. Источник первый - не просто свежесть и необычность архивного материала, но и сохранение в нем всех "неудобных" фактов и обстоятельств. "Подрезать" историю грешно, это уже проходили в советскую эпоху. Источник второй - всякая история, и уж тем более история белорусской государственности, глубоко личностна. На место безликой, расчеловеченной истории, где на первом плане были классы и партия, приходит необъятная стихия человеческих страстей. Список интереснейших личностей белорусской истории, которым Виталий Владимирович придал неповторимое человеческое лицо, длинен - вот только несколько имен навскидку: писатели Янка Купала, Якуб Колас и Максим Танк, историки Митрофан Довнар-Запольский, Евфимий Карский и Николай Улащик, советские деятели Дмитрий Жилунович и Пантелеймон Пономаренко...
И тесно связанный с предыдущими источник третий - неутомимая страсть разобраться во всем до мельчайших деталей, основанная на потрясающей эрудиции. При таком подходе к людям, известным в ходе поистине детективного следствия, которое гораздо ценнее и увлекательнее, чем детектив литературно придуманный, добавляются обычные, подзабытые или мало кому известные люди, напрямую повлиявшие на судьбоносные процессы белорусской истории.
Этими полезными качествами обладали самые разные тексты Скалабана - от качественных газетных материалов до строгих с виду сборников документов. Но и последние читаются с тем же огромным интересом, ибо несут уникальное новое знание. Вот только один характерный пример - документальное архивное издание 2005 года "1 января 1919 года", подготовленное Виталием Владимировичем с коллегами-архивистами. Тема, порядком избитая в советские годы, но сколько же здесь актуальных новаций - в книге не только впервые опубликованы протоколы заседаний первого белорусского советского правительства и Центрального бюро белорусской компартии, но и указано на важные разночтения в прежних публикациях, приведены биографии всех членов того правительства с их фотографиями.
К величайшему сожалению, опубликовать из уже расследованного Скалабану удалось далеко не все - итогом многолетнего труда стали обширные папки, хранящиеся ныне в его личных фондах в Национальном архиве Республики Беларусь и Белорусском государственном архиве-музее литературы и искусства.
А еще, и это, пожалуй, главное, Виталий Владимирович был удивительно щедрым человеком. Роскошное белорусское жизненное гостеприимство сочеталось в нем с редчайшим для ученых даром: желанием и умением поделиться с товарищами своими архивными находками. И этого по-прежнему недостает годы спустя после смерти Скалабана в 2011 году.