Туркестан на горизонте
Николай Барсов не думал, что однажды станет градоначальником. Еще в гимназии - в далекой от Тянь-Шаня Нижегородской губернии - он выбрал профессию врача. Учился хорошо и без труда поступил на медицинский факультет Московского государственного университета. А перед тем как получить диплом, случайно оказался на лекции о Туркестане, которую читал один из выпускников геофака МГУ. Тот пересказывал киргизские народные легенды, восторгался красотой гор далекого края и озером Иссык-Куль, у берега которого Российская империя заложила крепость Каракол.
Услышанное запало в душу молодого врача. Он решил поговорить с одним из преподавателей Василием Белоноговым, который некогда был командирован в Туркестан на помощь врачам, боровшимся с эпидемией тифа. Педагог внимательно выслушал юношу и дал только один совет. "Если нужна хорошая врачебная практика, то лучшего места не найти, - сказал он. - Климат прекрасный, люди удивительные, да и работы непочатый край".
В 1880 году Николай Барсов приехал в Каракол. К этому времени город уже разменял второй десяток лет с момента основания. Работать Николай Барсов начал в военном лазарете под руководством известного врача Ивана Ивановича Крыжановского. Приходилось лечить людей из разных сословий, бороться с множеством недугов, но одного пациента - дело было в ноябре 1888 года - он запомнил на всю жизнь. Судьба свела Николая Барсова с тезкой, известным путешественником и ученым Пржевальским.
"Иван Иванович пришел ко мне, когда за окном только начало светать, - вспоминал Николай Барсов позже в письме супруге. - Велел собрать все необходимые лекарства по данному им списку, а также некоторые медицинские инструменты. Мне потребовалось минут десять. После мы сели на лошадей и поехали в сторону юрты, где, как выяснилось, жил Николай Михайлович Пржевальский. Внутри было очень холодно. Оказалось, Николай Михайлович не разрешал топить, потому что из-за жары ему становилось дурно. Кроме того, его сильно беспокоили блеск огня и дым. Сам больной был в тяжелом состоянии. Он лежал в меховой одежде на войлочной кошме, постланной прямо на землю. Мы с Иваном Ивановичем осмотрели его. Крыжановский настоятельно потребовал перевезти Пржевальского в другое помещение. Николай Михайлович согласился, но с условием переехать только в то здание, возле которого мог бы расположиться весь его отряд с багажом и верблюдами. Я был поражен тем, что, находясь на волосок о смерти, он думал о своей миссии. После переезда Николай Михайлович оживился, но к ночи стал бредить. Изредка приходя в себя, он диктовал завещание".
Доктор-садовод
Спустя несколько лет Николай Барсов сменил Ивана Крыжановкого на посту главврача лазарета. Кроме лечения больных, теперь пришлось заниматься и административной работой. Находясь в переписке с московскими товарищами, он был в курсе последних достижений науки в области медицины и по возможности применял их на практике. Коллег по учебе приглашал на консультации, и те с удовольствием приезжали. Многие даже оставались работать на несколько месяцев.
К тому времени Каракол все больше разрастался, превращаясь в промышленный центр. Работали мануфактуры, шла торговля, развивался местный флот. Управлять хозяйством военным уже было несподручно. Решили учредить должность старосты. Группа предпринимателей предложила назначить на пост Николая Барсова. Многие знали, какой порядок он навел в лазарете, и решили, что с городским хозяйством справится не хуже.
В 1889 году Николай Матвеевич Барсов стал первым городским старостой Каракола. Местное население из-за его настойчивости в делах и твердости характера прозвали его созвучно фамилии - ирбисом (барсом). Супруга первого градоначальника Надежда Ростиславовна после признавалась одной из школьных подруг: "Зина, дорогая, поздравь и поплачь со мной. Я теперь жена старосты города. Конечно, здесь в провинции это большая перспектива, и я в какой-то степени рада. Но поплачь от того, что я совсем перестала видеть мужа. Он то на верфи, то мануфактуры объезжает, потом бюджет, налог. Столько всего! Как он успевает, я не понимаю. Он очень исхудал, и я опасаюсь за его здоровье. Парадокс, не правда ли? Муж - врач, а я боюсь за его здоровье".
Однако новая должность, кроме городских забот, дала возможность воплотить в жизнь давнишнюю мечту Николая Матвеевича. Еще в гимназии он полюбил заниматься садоводством. На участке в пять соток у родительского дома в Нижнем Новгороде он умудрялся выращивать персики и абрикосы. Здесь же в Караколе решил заложить огромный по тем временам парк.
На "зеленый" проект Барсов выделил 18,5 гектара земли. Вечером после работы, а в выходные по окончании церковной службы пропадал в своем саду. Для того, чтобы отобрать лучшие саженцы, ездил даже в Пишпек (сегодня - Бишкек) и Верный (ныне Алматы). Нашелся у Николая Матвеевича и помощник - местный батрак Жамансары Бек уулу. Он ходил за Барсовым буквально по пятам и старался запомнить все, что и как делает русский доктор. Позже Жамансары Бек уулу продолжил дело учителя и возглавил структуру, занимавшуюся озеленением города.
Впоследствии именно этот парк был признан одним из лучших садово-парковых насаждений в Туркестанском крае. Горожане так и стали его называть "Барсовским". "Он представляет собой исключительное создание человеческого ума и любви к садоводству, где гигантские ели с пикообразными вершинами мирно растут бок о бок с ароматным алматинским яблоком, сочным абрикосом и темно-пурпуровой вишней", - говорилось в статье одной из газет.
Существует этот парк и сегодня. Он носит имя русского поэта А.С.Пушкина. Тем не менее местные аксакалы продолжают именовать его "Барсовским".
Блага ради
Несмотря на развитие промышленности, каракольцы все же больше предпочитали заниматься сельским хозяйством. Более 60 процентов местного населения выращивали фрукты, овощи и зерновые. Однако для того, чтобы все это росло, одного благоприятного климата и плодородной земли было мало. Требовались агрономы, которые учили бы жителей, как правильно удобрять почву, ухаживать за растениями, собирать урожай, бороться с сорняками.
Как-то за ужином Николай Матвеевич поделился с супругой тревогой: где взять специалистов? Желающих перебраться в киргизскую глубинку было мало, а тех, кто приезжал из России по личному приглашению Барсова, - еще меньше. "Коль агрономов на всех не хватает, не лучше ли будет, если они станут учить людей самостоятельно заботиться об урожае?" - предложила супруга.
Так и появилась идея открыть первую на Иссык-Куле сельскохозяйственную школу. От своего одногруппника Николай Барсов узнал, что в Москве открыта Петровская земледельческая и лесная академии России. Барсов буквально завалил ректорат вуза просьбами прислать преподавателей. Такие же письма направил в Ташкент, где на тот момент уже появился филиал академии.
В 1902 году Николай Матвеевич открыл еще одно заведение, которое работает и поныне, - первую в уезде народную библиотеку-читальню. Книги собирали всем миром. Многие привозили из Москвы и Санкт-Петербурга. Попадались и редкие экземпляры, написанные арабской вязью. Их передавали в библиотеку местные жители.
Николай Матвеевич скончался в 1904 году. Каракольцы в благодарность за труд собрали деньги на гранитный памятник старосте. Но после Октябрьской революции 1917 года тот исчез. История умалчивает о том, кто и куда его унес. Сейчас же жители хотят восстановить историческую справедливость, чтобы в парке, заложенном Николаем Матвеевичем, снова появился памятный монумент основателю.