Гуманитарную помощь для таких прифронтовых районов с помощью видео-стримов и Telegram-каналов собирают известные в Донецке Татьяна Монтян и Андрей Лысенко. Узнав, что волонтеры собираются ехать в поселок Горняк, присоединяюсь к ним.
- Из многих опасных районов, куда мы ездим, люди еще не эвакуированы. Там живут и старики, и дети, и инвалиды. Зачастую им просто некуда уезжать. А кто-то не хочет стеснять родных своим присутствием. В таких местах часто не бывает света, воды, связи и идут постоянные обстрелы, - рассказывает Татьяна.
Узнаю, что волонтеры повезут продукты. Я же, чтобы внести свою лепту, скупаю в ближайшей аптеке лекарства. Прошу подобрать препараты от простуды, сосудисто-сердечных проблем, инфекций, бинты, обезболивающее. На время работа аптеки оказалась парализована, но в Донецке к подобному относятся с пониманием.
Прихожу к месту встречи с двумя пакетами медикаментов, забираюсь в волонтерский транспорт. На таком мне ездить еще не доводилось: для доставки гуманитарки в опасные районы подписчики подарили Татьяне и Андрею инкассаторский бронеавтомобиль. Раньше машина перевозила деньги, а теперь - не менее ценные гуманитарные грузы, от которых порой зависит человеческая жизнь. Кстати, этот, наверное, самый мирный броневик уже спасал волонтеров. Свидетельство тому - след от осколка, оставленный на пуленепробиваем стекле.
- И по крыше попадало. Но серьезных повреждений, пока, слава Богу, нет. А так бронемашина может выдержать и осколки, и автоматную пулю. Хотя, конечно проверять лишний раз не хочется. А еще скорость развивает очень хорошую, - рассказывает Андрей.
Донецк с утра под обстрелом, и мы торопимся в путь. Но пробиваем колесо и приходится нарушить правила. Гуманитарный броневичок тут же останавливает автоинспекторы. Впрочем, узнав Татьяну и Андрея, он просят лишь об одном - сделать совместное селфи. Инспекторы желают нам счастливого пути. А работники шиномонтажа, куда мы заезжаем, отказываются брать у волонтеров деньги. Возникает еще одна задержка: заказанные для поездки продукты из местного супермаркета еще не подготовлены к погрузке. Приходится ждать, слушая неприятный грохот близких разрывов.
Наконец погрузка завершена. Андрей, листающий ленту Telegram-каналов, присвистывает: "Только что прилетело туда, куда мы едем! По тому самому адресу!". Чуть позже информация подтверждается: во дворе частного дома прямым попаданием разрушен гараж, где мы должны были разгружать гуманитарку для местных жителей. Прикидываем время. Так и есть: если бы не было задержки с пробитым колесом, селфи с автоинспекторами и затянувшейся погрузкой, в момент удара по гаражу, мы как раз были бы там. Что ж, повезло.
Обстрел Донецка продолжается. Бронеавтомобиль несется по почти пустым улицам городских окраин. Чем дальше от центра - тем меньше машин и больше военной техники. Звуки вылетов и прилетов становятся громче и звучат чаще. В небе над нами разбухает белое облачко сработавшей системы ПВО.
Гараж, действительно, разрушен. Под обвалившейся крышей лежит мопед. Рядом перебит газопровод и чувствуется сильный запах газа. Ремонтная бригада под шум новых разрывов латает трубу с частыми пробоинами. Град осколков хлестнул и по дому возле гаража. Посеченные осколками стены, разбитое окно, рваная дыра в занавеске…
- Я приняла таблетки и села сюда, возле окна. Слышу - грохот, скрежет, стекла сыплются, я упала. В ушах зазвенело, ничего не слышу, муж подполз, и мы выбрались отсюда, - рассказывает чудом уцелевшая Людмила Александровна,
- А я уже не первый раз попадаю под такие обстрелы, - говорит ее внучка, 18-летняя Алина. - На улице Бакинских комиссаров успела упасть на землю. Поднимаю голову и вижу, как люди разлетаются в разные стороны. В другой раз ехала на автобусе, и возле шахты Куйбышевской взорвался снаряд, осколки полетели в маршрутку. Я тогда тоже сразу упала на пол, это спасло мне жизнь. Еще на Лозовском было: услышала свист, упала. Снаряд попал в дом. На улице рядом лежал мертвый человек. Это очень страшно, но я верю, что все скоро закончится.
Нам нужно быстро раздать гуманитарку, пока стягивающиеся к волонтерам люди не стали мишенью. Загоняем машину в один из дворов. Ящики с консервами и молоком, упаковки с сахаром и макаронами по живой цепочке перетекают из инкассаторского броневика на более-менее укрытую площадку. В последний момент вспоминаю о пакетах с медикаментами, выкладываю их вместе с продуктами. А на Горняке становится все горячее. Взрывы, крики: "Прилеты! Прилеты!" Нам пора уезжать. На обратном пути издали видим разрывы где-то в районе прифронтового поселка. Мы-то оттуда уехали, а кто-то остался там жить. И для кого-то такая жизнь уже стала жуткой нормой.