Именно этот Парад давал ответ на мучительный вопрос "зачем мы живем, зачем страдаем?..", звучащий в финале самой "военной" пьесы А.П. Чехова "Три сестры", и для родных миллионов советских солдат, погибших за четыре года самой кровопролитной войны в истории человечества, и для тех, кто вернулся домой с гордостью победителей и уверенностью в том, что добро окончательно восторжествовало над злом. Один из лучших поэтов-фронтовиков Давид Самойлов напишет об этом: "Перебирая наши даты, / Я обращаюсь к тем ребятам, / Что в сорок первом шли в солдаты / И в гуманисты в сорок пятом".
История Московского народного ополчения - одна из самых героических и трагических одновременно страниц войны. За день до знаменитого выступления И. Сталина по радио, когда он обратился к советским гражданам в том числе и с многозначащими словами: "Братья и сестры!", 2 июля 1941 года Военный совет Московского военного округа принял "Постановление о добровольной мобилизации жителей Москвы и области в народное ополчение". 4 июля Государственный комитет обороны принял аналогичное постановление, касающееся москвичей-добровольцев. Важно понять, что речь шла о людях, по закону не подлежащих призыву в армию даже во время войны - из-за ограничений по возрасту или по состоянию здоровья. Именно они и составили ряды московского ополчения.
Всего за пять дней в Москве было сформировано двенадцать стрелковых дивизий, в которые были зачислены рабочие, инженеры, школьные учителя, преподаватели вузов, дипломаты, представители творческой интеллигенции - писатели, журналисты, архитекторы, художники, кинематографисты. В ряды добровольцев были готовы вступить почти 400 тысяч москвичей и жителей области, но годными оказались только 160 тысяч, - отобрали тех, кто по состоянию здоровья был готов к тяжелой солдатской службе. В тяжелейших октябрьских боях 1941 года погибли три четверти тех, кто в июле надел военную форму. В "котле" под Вязьмой, в Ельце, на подступах к столице московское ополчение выполнило поистине героическую миссию: добровольцы несколько недель сдерживали наступление немецких войск на Москву. Без их самопожертвования не было бы ни Парада 7 ноября 1941 года, ни Парада Победы 24 июня 1945-го.
Именно поэтому в талантливо сочиненном пространстве музея, развернутого в праздничные дни 2022 года на Красной площади, меня притягивали лица горожан 1941 года, многие из которых еще не успели надеть военную форму, но уже сосредоточились перед лицом неминуемой схватки с врагом. Наверное, детей и подростков, которые в эти дни пришли вместе с родителями, дедушками и бабушками на Красную площадь, больше увлекала военная техника, театрализованные картины жизни первых месяцев войны, наконец, праздничный концерт, состоявшийся 7 ноября. Но все это для меня отступает перед подлинностью лиц, сменяющихся на расставленных от здания Исторического музея до собора Василия Блаженного черных траурных кубах. И от взглядов этих людей, большинство из которых погибли в первые месяцы войны, никуда не деться в нынешней жизни, когда десятки тысяч москвичей оказались в рядах мобилизованных в рамках специальной военной операции на Украине. Москвичи и здесь оказались первыми.
Можно только догадываться о том, что пережили тогда в 1941-м люди, надевшие военную форму. О чем они думали, что переживали? Никогда не забуду фразу, сказанную одним из участников обороны Брестской крепости: "В первые дни войны нам надо было научиться ненавидеть немцев... Ведь мы считали их друзьями..." Ненависти нужно учиться. Это ведь только любовь приходит сама.
Игорю Угольникову и его команде, которая сейчас продолжает работать над четырехсерийным игровым фильмом о московском ополчении, в создании интерактивного музея на Красной площади было важно найти именно человеческое измерение истории, найти тот контакт с публикой, который не может быть достигнут при дидактическом изложении событий прошлого. В минувшие праздничные дни по понятным причинам много говорили о патриотизме, нередко забывая о том, что патриотизм - это прежде всего чувство, чувство любви к Отечеству.
Ведь люди, пришедшие в военкоматы в начале Великой Отечественной войны, руководствовались вовсе не здравым смыслом, не трезвым расчетом. И идейные соображения претворялись в живое эмоциональное отношение к случившемуся. Именно поэтому, когда мы говорим о патриотическом воспитании, то нужно понимать, что речь в значительной степени должна идти о воспитании чувств. Именно этот путь выбрали создатели музея на Красной площади - и оказались правы.
Исторические рифмы рождаются не по чьей-то субъективной воле. Они возникают сами по себе - порой искажая реальность, порой обостряя ее восприятие и чаще всего - проясняя ускользающие смыслы прошлого и настоящего.