Хроника исторических спасений
1. Карибский кризис 1962 года - самый известный из мировых кризисов. Столкновение между СССР и США казалось неизбежным. Но резидент нашей разведки в США Александр Феклисов сумел довести через друга клана Кеннеди журналиста Скали: если нападете на Кубу, то наши танки за несколько часов займут Западный Берлин. И кризис разрешился.
2. Берлин, 1961-й - противостояние между СССР и бывшими союзниками перерастало в ядерный конфликт. И тогда наш агент и друг Жюльен, он же француз Жорж Пак, передал в Москву о красной линии, которую нам нельзя пересекать. А возведение Берлинской стены Запад готов был и проглотить. Стену построили, войны - избежали.
3. Мощнейшие натовские учения "Искусный лучник-1983" были восприняты советским политическим и военным руководством как преддверие внезапного ракетно-ядерного нападения на СССР. Такова и была задумка натовцев - этой имитации якобы полномасштабного нападения на Советский Союз, чтобы, спровоцировав Советский Союз на ответные действия, получить возможно более полную информацию о силах и действиях с нашей стороны в случае такого конфликта. Благодаря разведчику из ГДР Райнеру Руппу - оперативный псевдоним Топаз - Москва не поддалась на провокацию.
4. Война "Судного дня" 1973 года между коалицией ряда стран Арабского мира и Израилем могла бы перерасти в катастрофический мировой конфликт с участием СССР и США. Но разведчик Владимир Горовой передал из Вашингтона детальную информацию от своего агента о планах Запада. И беда нашими усилиями прошла стороной.
Владимиру Ильичу Горовому 13 ноября - 90. А первый послевоенный Герой Советского Союза среди всех сотрудников внешней разведки вовсю разъезжает по нашей необъятной. Вот он махнул из столицы во Владивосток. Через несколько дней Владимир Ильич, отличный оратор, уже в Курске, где напутствует мобилизованных. Потом встречи, встречи, встречи в столице нашей Родины Москве. И, наконец, длинные беседы со мною.
Боевая медаль "За отвагу"
Сотрудничество Владимира Горового с группой наших источников продолжалось 13 лет. Для разведки, это же совсем не культурный обмен, очень долго. О встрече, которая могла бы закончиться провалом, а завершилась присвоением медали "За отвагу", рассказывает сам Горовой:
- Мы с ним всегда делали все как надо. Парень он был надежный - смелый, не боящийся рисковать для получения доступа к сверхсекретным материалам и в то же время не рисковавший безоглядно. Ход каждой операции детально прорабатывался и согласовывался между нами. И работа шла бесперебойно долгие годы.
Но однажды случилось так, что мы оказались в сложном положении. Поступавшая информация носила стратегический характер, и отчета об успешном завершении проводимых операций ждали с огромным нетерпением. Наш источник должен был прилететь издалека, с другого побережья. При вылете там погода была нормальная, а в районе Вашингтона всю ночь валил снег при сильном ветре. На заваленных снегом, обледеневших дорогах - хаос. Здесь и там съехавшие в кювет или столкнувшиеся автомашины. И, главное, очень много патрульной полиции.
Мы никогда ничего не срывали. Однако здесь возникла проблема: надо было и получить столь необходимые материалы, и в то же время обеспечить предельную безопасность проведения операции. Предстояло передать крупную сумму денег, задание и условия проведения встреч на следующий период. А в такой обстановке, чего доброго, и сам съедешь в кювет или, того хуже, попадешь в ДТП, не дай Бог, серьезное, требующее доставки в больницу, с возможным попаданием в поле зрения полиции. Думаю: ходить - не ходить? Но по зрелому размышлению решил, что возникшие сложности можно использовать к своей выгоде. Главная цель на начальном этапе операции - обнаружение, ведется ли за мной наблюдение автомашинами контрразведки.
Выехал на дорогу, проехал метров 300, буксую. Поехал на заправку поставить цепи. В шиномонтаже на меня обратили внимание, спросили: а что это у вас за номер такой интересный? В ту пору наши дипломатические номера хотя и были похожи на местные, но все же от них отличались. И продолжать разговор, мол, кто ты, откуда и тому подобное, мне было ни к чему. Пришлось поставить цепи самому. Но главное было в том, что дороги-то занесены, а под снегом гололедица. Вижу: семь или восемь машин свались в кювет, только чуть-чуть тормознут - и поехали туда.
Еду, смотрю: мать честная, что такое? Фары какие-то яркие, свет на перекрестке, и большая вереница машин, штук 15. Стоят полицейские и что-то проверяют. Не знаю, что проверяют, кого? Но рядом аэропорт. Если меня сейчас засекут, то спросят документы. И возникнет вопрос: а что это сотрудник советского посольства делает в такую позднюю пору, было уже около десяти вечера, по такой погоде, да в такой отдаленной лесистой местности? Могут тут же в ФБР (контрразведку) сообщить. И меня сразу же возьмут на карандаш. А это крайне нежелательно, потому что потом в контрразведке начнут смотреть, а что это ему понадобилось в этом районе. Там же ничего подходящего для посещения нет. Значит, он мог с кем-то встречаться. С кем? Сразу check - проверка, кто из могущих заинтересовать нас прилетал примерно в это время. И могут выйти на того, кто прилетел: с какой это стати он сюда? Что ему здесь делать? А делать ему здесь совершенно нечего. И он уже является персоной N 1 для подозрения.
Очередь машин все ближе к полицейскому посту. Решил изменить маршрут. Осторожненько так, чуть дыша, приступаю к развороту. И вдруг чувствую: машина начинает потихоньку сползать в кювет. Но вдруг останавливается. Может, была там на мое счастье какая-то кочка. Смог развернуться и уехать.
А меня время поджимает, до встречи - буквально 40 минут. Как бы не опоздать. Прибавил газу. И вдруг словно повис, колеса крутятся, а до земли не достают. Вышел, глянул. Оказалось: полотно дороги делает в этом месте небольшую ложбинку, полностью занесенную снегом, и я с ходу въехал туда брюхом (снизу стоял металлический лист для защита картера) и завис. Надо выгребать снег из-под машины. Начал рыть руками. Сразу заледенели - бесполезно. Надо снять колпак с колеса, им и разгрести. А чем снять? Отломал подходящий сук, достал из багажника отвертку, нажал раз, другой и колпак отлетел. Выгреб им из-под задних колес и моста снег. Колеса коснулись земли, я на газ. А машину ведет. Глядь, а у меня со стороны водителя переднее колесо приспущено. Вот же незадача. Остановился. Тороплюсь. Вокруг никого. Лишь машины мимо взад-вперед. Только стал менять колесо, вдруг меня сзади кто-то за плечо трогает. Поднял голову: батюшки, а рядом полицейский стоит. Подъехал неслышно, пока я возился с домкратом. Откуда взялся? Я вежливо-вежливо: "В чем дело, офицер?". А он строго-строго: "Сэр, извините, но вы стоите так, что вас может сбить проезжающая мимо машина". Я: "Может быть, вы поможете или немножко постоите, пока я закончу??". А он: "Не имею права, я патрульный полицейский. Видите, какая погода. Будьте осторожны". В общем, сел он в свою машину и уехал патрулировать дорогу. Ну и я поменял колесо и поехал.
Успел. Все, что нужно, получил. Время - два часа ночи. Хорошая дорога. Никаких автомашин. Вот только одна из цепей лопнула и, чуть я прибавлю скорость, с силой бьет в крыло. Еду неспешно и спокойно - дело сделано. Центр будет доволен.
Тут в зеркале заднего вида что-то сверкнуло. Вгляделся - сзади полиция. Ситуация скверная. Сейчас ведь догонят, засекут мой дипломатический номер, и опять встанет тот же сакраментальный вопрос: что делает здесь советский дипломат глубокой ночью в такую погоду? В целом, я, конечно, прикрыт дипломатическим иммунитетом, так что задерживать или обыскивать меня они не имеют права. Но грозит та же опасность попасть в поле зрения ФБР, ну, а там, и гадать не надо, сразу поймут: проводил специальную операцию. Хотел поехать побыстрее, но эта порванная цепь, начинавшая разносить крыло машины, и частые светофоры, вынуждали с полицией на хвосте строго соблюдать правила. Расстояние между нами все же неуклонно сокращалось. Отставание уже только в один светофор. Но в ту ночь все как-то складывалось удачно: впереди маленький поселочек в 5-6 домиков, и как раз оттуда выезжает на главную дорогу какая-то машина. Я мгновенно свернул в поселок, а полицейские проехали мимо.
В общем, добрался я домой. На следующее утро прихожу на работу, резидент мне: "Слушай, я чуть не поседел". Он знал, какой важности была операция. Полученные материалы были архиважными. Через два часа Центр успокоился. Все обошлось.