Один из его персонажей говорит об актерской профессии важные слова: наблюдая кого-то в жизни, актер инстинктивно становится этим кем-то - чистильщиком сапог, самодовольным миллионером, красоткой, старухой… Вот и зрительская способность войти в укачивающий ритм необычного фильма и принять его прихотливую магию решит главный вопрос: плыть на этих волнах до победного конца или уйти с просмотра прямо сейчас. Это очень специальное кино, оно может захватить психолога, людей театральных профессий, а также тех впечатлительных, кто легко поддастся гипнозу наблюдаемых человеческих состояний, внедрится в шкуру героя и найдет в себе созвучие его терзаниям.
Популярный во Франции Тахир Рахим ("Пророк") играет актера Лорана, который готовится к роли Дон Жуана в очаровательном театрике нормандского города Гранвиля: выйдешь из закулисья прямо в морскую ширь - захватывает дух, сцена поедания героями устриц на фоне безбрежья - из самых ярких. Но у Лорана травма: любимая женщина Жюли (Вирджини Эфира) не явилась на регистрацию их брака, в самый последний миг дав ему от ворот поворот на глазах изумленных свидетелей. В нем зреет когнитивный диссонанс: он, в реале отвергнутый, на сцене должен изобразить записного сердцееда, истребителя женских сердец. В жизни травмированный Лоран не может пройти мимо красивой девушки, пытается ее взять, как в пьесе, донжуанским кавалерийским наскоком - и неизменно получает отпор. Понимаете, искусство вступило в конфликт с реальностью - здесь растерялись бы и Мольер с Моцартом. Вот такой Дон Жуан навыворот. Или феминистская версия легенды, как уже окрестили фильм.
Замысел Аксель Ропер, постоянной сценаристки режиссера картины Сержа Бозона, сам по себе любопытен. Хотя к итоговому варианту авторы шли долго: поначалу Лоран был не актером, а риэлтором. То, что в итоге к комплексам героя добавилась тема несовместности пылкой поэзии и отрезвляющего быта, дало фильму не только еще одну перчинку, но и дополнительный смысл.
Оставалось воплотить интригующий замысел в столь же интересную историю. Но вмешались амбиции режиссера, любящего инверсии литературных шедевров. В его предыдущей картине "Миссис Хайд" Изабель Юппер играла учительницу, волею судеб повторившую судьбу стивенсоновского м-ра Хайда. Любит он и мюзиклы, но странною любовью - так сказать, от противного. Он стал придавать "Дон Жуану" черты мюзикла, и герой запел, выражая свои тайные вожделения. Сразу три композитора взялись писать музыку, стилизовав ее под меланхолический шансон, но не создав ничего примечательного. Исполнитель главной роли Тахир Рахим для Дон Жуана в меру красив, и он хороший актер, но петь не умеет. Взяв полсотни уроков, он запел, как может, и это испытание для слушателя. Особенно когда за рояль садится профессиональный шансонье Ален Шамфор в роли отца жертвы Лорана - соблазненной, покинутой и умершей от безответной любви девушки. Его горестные музыкальные философемы по контрасту заставляют трепетать от прикосновения к великим временам Азнавура и Бреля.
А главное - ткань фильма эти музыкальные вставки не приняла и не усвоила, они так и остались чужеродными: останавливают действие, иногда производя не предусмотренный авторами комический эффект. От неумелости исполнителя. От неорганичности их включения в драматическое действие. От того, что они не добавляют фильму художественного смысла. Кроме, как уже сказано, некоторых мучений для актера и его слушателей.
Этим творческие поиски не ограничились. Сыграть всех соблазняемых героем, но не поддающихся чарам женщин режиссер попросил все ту же Вирджини Эфиру, которая на старте фильма явилась в роли не дошедшей до свадьбы невесты. Она меняет парики, платья и гримы, но остается Вирджини Эфирой, и зрителю нужно ломать голову: что бы это значило? Понятно, что в каждой встреченной женщине герой теперь видит свою любимую, что весь мир для него съежился до ее прекрасного образа, но какой тайный мистический смысл должен нам явиться из этих перевоплощений популярной актрисы?
Есть проблемы и с образом самого Жуана. Лоран у Тахира Рахима вовсе не выглядит самоуверенным жуиром, он предельно скован, закомплексован, но - фильм это педалирует - по-мужски привлекателен, и суровость тех, на кого он положил глаз, авторы никак не объяснят. Зато жестокость его сорвавшейся с крючка невесты объяснят с наивной простотой: идя на свадьбу, она заметила, как жених из окна смотрит на проходящую мимо девушку. То есть все любовные страсти, над которыми мучились Мольер с Моцартом, картина сводит к мелкой ревности.
Возможно, чувствуя эту хлипкость сценарной основы, режиссер и обратился к идее мюзикла - музыка обладает свойством укрупнять чувства, их облагораживать, частное делать универсальным. Но для этого нужна музыка, а музыке нужны исполнители. Ни тем, ни другим картина по большому счету не располагает. Остается модная тема страшной мести прекрасных фемин существам в штанах - неверным, безвольным, коварным и хищным.