Кажется, артисты утоляют голод по русской классике и русскому языку - долгое время почти все спектакли на мариупольской сцене шли на украинском. А в 2016 году из названия театра даже убрали слово "русский", что в корне поменяло и отношение Мариуполя к родной сцене. Как рассказывают в театре, если на премьеры еще можно было собрать зал, то на последующие показы приходило 30-50 человек. А потом началась СВО, и в марте случилось то, от чего содрогнулся весь мир.
"После этого все были уверены, что история нашей Драмы на этом закончилась", - говорит заместитель директора театра Александр Чайн. Еще один наш собеседник - директор возрождающейся сцены Игорь Солонин - подтверждает: даже на гастролях по России зрители плачут, потому что никто не верил, что мы все сохраним.
Драмтеатр в Мариуполе был подорван изнутриНа осенних гастролях по России журналистов поразила история, как вы искали реквизит и декорации для новых спектаклей.
Игорь Солонин: Декорации сгорели вместе с театром, нам их приходилось собирать по всему городу, даже по всему миру. В театре только обгорелые стулья взяли, кто-то что-то из дома принес, обувь мы заказывали в Краснодаре, фраки шили в Донецке, в постановках на военную тему нам помогали реквизитом военные. Мы, например, планировали сделать постановку, действия в которой происходят в воинской части, и один из наших ведущих актеров, бывший десантник, принес парашют, он и как реквизит работает, и как задник.
Но как я понимаю, реквизит не самая главная проблема, с которой пришлось столкнуться при возрождении театра.
Игорь Солонин: Когда меня назначали сюда в мае, все надо было начинать с нуля. Тяжелее было собрать труппу. Всего было четыре человека на тот момент, готовых работать, остальные или уехали в Россию, или в другие страны, многие же просто разошлись по убежищам и не знали, что есть решение продолжать историю театра. И вот пока я занимался административными делами, наш ведущий актер Сергей Николаевич Мусиенко начал собирать коллектив, он знал, кто где живет, ходил по домам, потому что и связи-то толком не было. Сейчас в труппе 24 человека пока.
Александр Чайн: Всего в штате театра до СВО было более 200 человек, а труппа порядка 90 человек. Но многие из тех, кто уехал, сейчас активно возвращаются. Могу сказать, что почти все сотрудники служб - в том числе, декоративного цеха, пошивочного, - вернулись.
Я знаю немало актеров, которые готовы приехать к вам на работу, возьмете?
Игорь Солонин: Это самая большая проблема, люди сразу спрашивают, а как с инфраструктурой, с жильем, со всем остальным. Но пока все очень тяжко, потому что город разрушен, есть съемное жилье, но и его не бесконечный запас, это основной фактор, который стопорит многих. Но мы делаем ставку на молодых, на рьяных, желающих самоутвердиться, и не требующих при этом больших зарплат. Пусть приезжают.
В чем вы видите, скажем громко, миссию вашего театра сейчас?
Игорь Солонин: Есть крылатая фраза, что город не может существовать без театра, что культурная и социальная жизнь, да и вообще жизнь горожан, крутится вокруг искусства. Поэтому это была одна из основных задач после освобождения Мариуполя, чтобы театр работал.
Насколько было тяжело начинать работу в разрушенном городе?
Александр Чайн: Было трудно в самом начале сезона. Мы окрылись 10 сентября, в День освобождения Мариуполя от немецко-фашистских захватчиков, зрителям показали специально подготовленную программу, был полный зал, многие плакали, особенно, когда под песню "Городок" мы выносили на сцену фотографии нашего прежнего города. Тяжело и в бытовом плане - все приходится на коленках делать: и шить костюмы, и строить декорации. Артистам тяжело - если раньше у них на двоих одна гримерка была, то сейчас у одна женская, другая мужская. Но все полны оптимизма, все стараются.
Новое здание у театра будет?
Игорь Солонин: Новое здание театра на месте разрушенного, по сведениям застройщика, планируют сдать в декабре 2024 года. А пока остаемся в Доме пионеров, других площадок с залом в Мариуполе сейчас нет.
Я изучил вашу афишу, там много комедий с одной стороны, даже Чехов водевильный, но с другой стороны - "Старший сын" Вампилова, что это за контрастный душ для зрителя?
Игорь Солонин: По Чехову два момента. Во-первых, нестареющая классика, а во-вторых, артисты театра еще до СВО взялись за "Водевили", нам оставалось немного доработать спектакль. Да, комедия. Но у нас и на следующий год запланированы комедии, и это никак не резонирует с тем, что происходит в городе. Мы считаем, что как раз и нужно что-то противопоставить атмосфере разрушенного. А "Старший сын" почему? Там ситуация для всех живая, взаимоотношения поколений, поэтому решили, что сейчас самое время об этом поговорить. И горожанам откликнулось: подрастающее поколение увидело, что стоит чаще общаться с родителями, родители увидели, что надо чаще обращать внимания на проблемы своих детей.
Александр Чайн: А на днях играли литературно-музыкальный спектакль "Метель" по Пушкину, звучала музыка Георгия Свиридова в исполнении театрального оркестра народных инструментов. Режиссеру Ларисе Колесник показалось, что это именно то произведение, которое у молодежи, у подростков может возродить какие-то чувства, возродить романтику. Пушкин сейчас очень нужен.
Игорь Петрович, вопрос, к вам, как к дончанину, чем вы можете объяснить, что даже сейчас, во время сильнейших обстрелов Донецка, многие представители культуры продолжают работать?
Игорь Солонин: Эти люди - герои, однозначно. Мы несколько раз за последнее время, когда приезжали в Донецк по делам театра, попадали под обстрел. Там опасно. Люди выходят на работу, и не факт, что вернутся. Мне в этой ситуации приходят на ум стихи из фильма "Брат": "Это родина моя". По-другому не можем.
Театр в Мариуполе появился в первой половине XIX века. По одной из городских легенд - первые представления труппа давала в арендованном амбаре. Свое здание у театра появилось только в конце 1880-х - оно называлось Концертным залом. Первый сезон на своей сцене открывали гоголевским "Ревизором". С середины 30-х годов в названии театра появилось слово "русский", помимо драматических постановок, стали ставить и музыкальные. В 1947 году театр был закрыт, и вновь возобновил работу лишь спустя 13 лет спектаклем "Иркутская история" по пьесе Алексея Арбузова. Тогда-то и было открыто здание театра, ставшее одним из символов города.