Чаще всего они были правы. Но если вернуться в прошлое на 100-200 лет назад, голоса их были совершенно ни к чему - для тех, кто наверху, эти голоса были совершенно незначащими, и жизнь шла так, как она шла, ни в чем не останавливаясь и никогда не поворачивая.
Что ж, хотя бы вспомнить кого-то из них, потому что в России всегда найдется какой-то воспитанный и доброжелательный человек, который с сердцем говорит: "Нужно бы по-другому! Сделайте другой выбор! Разве вы не видите?"
Николай Мордвинов. Прожил 91 год. Был женат на англичанке, завел с ней роман в Пизе и имел от нее шестерых детей. Был единственным из 72 членов суда, кто голосовал против смертной казни декабристов. Какая смелость! И после этого был возведен Николаем I в графское достоинство. "Он был одним из самых умных, самых ученых и самых прямодушных людей своего времени" (Бобринской, 1893).
А кто он еще? Адмирал, первый в России морской министр, либерал и заодно - 17 лет - председатель Вольного экономического общества. Двоюродный прадед другого реформатора - Столыпина. Вознесен одной императрицей и тремя императорами. С ними был прям. Англоман и оппонент всего.
Между прочим, пример чудесного в России смешения кровей. Его родоначальник - из мордвы, взят заложником в московскую землю в XVI веке, закончил жизнь хозяином поместья и дал всем, кто за ним, имя - Мордвиновы. Служилое, военное дворянство - от царя к царю.
А вот еще сюжет! Сцена первая - случайная встреча в иллюминацию в Пизе с будущей женой. Она - в экипаже, он - в толпе офицеров. Италия, англичанка, русский. "Это наш философ", - сказали ей о нем. Сцена вторая: визиты в семью - "матушка моя сначала была робка с ним и даже боялась этого ученого "философа". Сцена третья, на балу: подводит ее на балу к мадонне - картине Сассоферрато и говорит: "Одно лицо!" Сцена четвертая: она боится ехать в "холодную и непросвещенную Россию", но любовь побеждает. Сцена пятая: свадьба в 1784 г. в порту Ливорно. Ей 20 лет, ему - 29. Сцена шестая: 59 лет вместе. "Ее редкие достоинства ума и сердца, прекрасный нрав, красота и скромность совершенно пленили его". И еще - "они жили так, что не имели тайн друг от друга". Так написала их дочь (Мордвинова, 1873).
А как он служил? В 12 лет - гардемарин, в 14 лет - мичман, в 20 лет послан в Англию, где три года служил - практиковался на английских судах, затем незамедлительно сделан капитан-лейтенантом, капитаном 2 ранга, в 29 лет - командир корабля в секретной миссии, в 31 год - капитан 1 ранга, в 34 года - уже контр-адмирал. Сражался на Черном море с турками, при осаде Очакова командовал флотилией. "За храбрые подвиги" (высочайший рескрипт) получил Св. Владимира. Пылко ссорился, страдал от доносов и интриг (Иконников, 1873). В 38 лет, в 1792 г. - вице-адмирал, председатель черноморского административного правления, повелитель Николаева, города, который пытался отстроить. "Суворов и Мордвинов и спят, и видят, чтобы войти в Царьград: турки тотчас убегут, там останется 30 000 греков" (Храповицкий, статс-секретарь Екатерины II). В 42 года - адмирал.
А дальше что? В 45 лет детским товарищем своим, Павлом I, отдан под суд (муравейник был, а не госслужба), оправдался полностью, им уволен и награжден имением. Был в муках - "даже лишний час сна считал потерей времени". "Не потерял ли я минуты без пользы?" (Мордвинова, 1873). В 1802 г. - морской министр, всего три месяца, ушел, в 1800-х -1830-х - в Госсовете, должности, отставки, кипение идей, записок, защита невиновных, проекты реформ, и еще - то близость, то дальность от императоров.
Был широко известен, либерален, громок в своих воззрениях, и кажется, что вечно молод, поражая своим умом, энергией и счастьем бытия, которое пытался создать для всех. Вся жизнь - в баталиях о будущем России. Всегда был на стороне защиты "со свойственной ему добротою" (Иконников, 1873). Открыт для всех и хлебосолен. Прекрасно управлял своими имениями, всю жизнь наращивая капитал семьи. Для декабристов - один из будущих правителей другой России. Реформы - сверху, эволюция - вот лозунг Мордвинова, который всегда встречал сочувственное отношение. "Мнения адмирала" в Госсовете "делали сотни копий, которые распространялись по всей публике" и "доставили ему знаменитость и огромную популярность, вполне им заслуженную" (Иконников).
Может быть, хватит хвалебных речей? Дадим ему лучше слово. Вот его прямая речь (1813-1825).
1. Статус человека. "Человек без личной свободы всегда малодеятелен". "Гражданское право не получает твердого основания, как с приобретением богатства, личной свободы и обеспечения личной собственности".
2. Благосостояние для всех. "Первое богатство государства должно состоять в числе народа. Свойственно правительству придумывать способы к изобильному прокормлению приумножающегося народа и к обеспечению будущего его благосостояния, ибо приумножение народа полезно токмо тогда, если каждый доволен своим бытием и жизнь его не подвержена нищете, наготе, гладу..."
"Благосостояние частное есть начало и основание общественного".
3. Энергия состоятельности. "Народ богатый деятелен; нищий же всегда ленив".
4. Собственность. "Человек без непоколебимых прав собственности всегда нерадив".
5. Универсальная (не сырьевая) экономика. Быть на уровне развитых. "Когда все звания и сословия народные, усугубя труды и деятельность свою, возревнуют с назиданием собственного и общее возвышать благо, когда капиталы обратятся на общеполезные предприятия, когда все то, что доныне большею частию мы от трудолюбия и искусства чуждых народов заимствовать обыкли, производимо будет внутри пределов наших, тогда токмо взойдет Россия на степень предназначенного ей совершенства, и тогда возможет она ступить в истинное сравнение с теми державами Европы, кои в течение веков и с великими усилиями успели сего достигнуть".
6. "Свобода и частная собственность = сильное, полное доходов государство". "Правительство, которое в богатстве частном усматривает и свое и без зависти и притязаний дает полную свободу промышленности всякого рода, достигает богатства и изобилия в казенных доходах, ибо из богатого источника возможно почерпать многое, малое же много уделять не может".
"Частная польза и частное обогащение суть основанием доходов казны".
7. Неизбыточность государства. "При увлечении к приращению доходов государственного казначейства или к присвоению оному частных народное богатство нередко бывает жертвой, когда сие последнее есть всецелое".
8. Прежде всего - внутреннее производство. "Свобода, присвоенная справедливо торговле внешней, не должна простираться на уменьшение внутренней свободы империи, подвизающейся в промышленности и торговле для умножения количества домашних изделий.
Взирая на всю обширную площадь России, простирающуюся от города Архангельского до Астрахани, от западной границы до восточной, нельзя ни под каким видом оспорить, чтобы на ней не было множества мест таких, где фабрики с удобством и величайшими выгодами заведены быть могут".
9. Что мы можем. "Предполагать, что все делаемое французом, немцем, англичанином всегда будет лучше вырабатываемого русским, было бы крайне обидно и несправедливо. Чем сей великодушный, трудолюбивый и ко всем понятный народ заслужил подобное, столь оскорбительное мнение?"
10. Сбережение частных капиталов. "Главной обязанностью правителей должно быть сохранение капиталов в целости их. Истребление одного частного капитала влечет за собой не только разорение и бедность многих частных людей, но и причиняет невозвратимую потерю и для государственного казначейства".
Эти и другие его речи могли быть произнесены и сегодня. 30 лет кипят споры вокруг все тех же вопросов. Проекты денежной реформы, отмены крепостного права, учреждения частных банков! Проекты всего! У Мордвиновых 10 томов архивов. Но вот итог: "При всех соревнованиях все мои предложения оставались недействительными".
Тогда в чем суть жизни таких как он? В неудачах? Нет - видеть лучшее, пророчествовать, всех дергать, хотя жизнь идет своим чередом. Идет и идет, хотя, бывает, и не лучшим образом. А они - пусть стараются. Пусть пытаются опередить великие потрясения, пусть множат для нас запас идей и пусть вечно трясут нас, чтобы дорога впереди была мягкой - эволюция, развитие, состоятельность - если, конечно, мы сумеем это сделать, а их - услышим.